Охота на Странника
Шрифт:
— Дежурную целительницу усыпили, — процедил он.
— Усыпили? — изумлённо уточнила я. — В таком случае она может указать на злоумышленника.
— Её усыпили незаметно! — не выдержав, рявкнул декан лечебного факультета.
— Разве возможно незаметно усыпить целителя? — нарочито удивлённо распахнула я глаза. — У нас повышенная сопротивляемость и к заклинаниям, и к зельям. С трудом представляю такую ситуацию…
— Вы понимаете, что если бы у нобларда Кентана днём началась рвота, с зашитым ртом он задохнулся бы насмерть?! — взревел он,
— Это была бы такая огромная потеря для Империи! — прижала я руку к груди и скроила самую сочувствующую физиономию, которую только смогла. Судя по зрительскому отклику, получилось не особо достоверно. — Но разве не поэтому в лазарете должен дежурить целитель? Ведь пациент может задохнуться в рвотных массах и с незашитым ртом. К примеру, если будет лежать на спине и не сможет повернуться набок...
Возможно, я переборщила. Декан лечебного факультета выглядел так, будто сейчас придётся спасать его от апоплексического удара или меня — от незапланированного вскрытия.
— Видите ли, нобларина Боллар, применённое заклинание летучего паралича и стежки на лице Кентана указывают на то, что делал их опытный целитель. Это сужает круг подозреваемых.
— Неужели вы обвиняете в произошедшем меня? — изобразила я оскорблённое достоинство. — В академии учится масса куда более опытных и способных целителей, чем я, а заклинание летучего паралича известно всем.
Достопочтенные деканы замолчали, из чего я заключила, что доказательств у них нет ровным счётом никаких.
— Мы хотим разобраться в ситуации, — наконец весомо проговорил ректор.
— В таком случае рекомендую обратить внимание на всех недоброжелателей Кентана, которые при этом испытывают неприязнь ещё и ко мне. Ведь согласитесь, столь изящным способом кто-то одновременно подставил меня и причинил Кентану немало неприятных минут.
— Некоторые из опрошенных студентов утверждают, что лишь у вас был мотив таким образом поступить с Кентаном, — сказал ноблард Деань.
Годы обучения показали, что нападение — лучшая защита, и поэтому…
— А некоторые, в том числе и ваш драгоценный Кентан, утверждают, что я попала на боевой факультет через вашу постель, — нахально заявила я, решительно глядя на него. — Вы предпочитаете опираться на сплетни или на факты?
Клянусь, он смутился.
— Разумеется, мы оперируем исключительно фактами, — сдавленно ответил вдовствующий декан, которому слухи о нашей связи наверняка набили оскомину.
— В таком случае либо предъявите доказательства моей вины, либо избавьте меня от этого разговора.
Четыре обжигающе сердитых взгляда сошлись на моём лице в попытке выжечь из меня признание. Я с вызовом смотрела на них в ответ. Если бы у присутствующих имелось хоть одно доказательство, они вели бы себя иначе. Однако ситуация сложилась патовая: все находящиеся в кабинете знали, что рот Кентану зашила я, но в отсутствии улик…
— Так и думала, — я уверенно поднялась со своего места и вежливо улыбнулась. — В таком
Хоть сияющая улыбка давалась с некоторым трудом, настроение всё равно оставалось прекрасным.
Как же я устала от безнаказанности Кентана и его дружков! И как приятно наконец ответить симметрично!
— Можете быть свободны, нобларина Боллар, — медленно проговорил ректор.
— Благодарю вас.
Наверняка о случившемся скоро будет судачить вся академия, и это тоже было плюсом: пусть знают, что Боллары слов на ветер не бросают и всегда наказывают за оскорбления.
Четыре тяжёлых взора пиками вонзились мне в спину, но я их проигнорировала. В конце концов… Что мне сделает ректор? Со скандалом отчислит за две недели до получения диплома?
Пусть попробует! Я не стану молчать и оспорю подобное решение. А в случае необходимости ещё и о газовых бомбах расскажу. Только не руководству академии. Зачем тревожить столь важных и занятых ноблардов? А вот журналистам будет интересно узнать подробности.
Проклятой Боллар всё равно терять нечего.
Когда моя рука легла на металлическую ручку двери, декан лечебного факультета прошипел:
— Всё же предупрежу: если выяснится, что это проделали вы, то вам не поздоровится!
Возможно, стоило сдержаться, но я обернулась и заверила:
— Не выяснится.
Подмигнула взбешённому декану и наконец покинула компанию благородных ноблардов.
Двадцать третье юнэля. На рассвете (10.1)
Странник
Кристас собрал все необходимое сам — расхлябанной прислуге доверил сложить лишь одежду, и то перепроверил после. И не зря. Дебелая служанка уложила в сундуки рубашки с рюшами и галстуки, а практичные и тёплые вещи оставила в шкафу. Видимо, предполагалось что младший Йонас должен будет форсить перед ламами и горными козами в галстуке летом, а зимой — дубеть от ледяных горных ветров.
Из воспоминаний Реннарда картинка Глоана вырисовывалась довольно чёткая и при этом максимально удручающая. Небольшой двухэтажный господский дом на восемь спален, несколько деревянных срубов для слуг, в пределах видимости — поселение на пару сотен домов, где в основном обитали мастеровые, пастухи и пряхи.
Никаких современных механизированных аппаратов, лишь древние, как дерьмо доисторических ящеров, деревянные прядильные станки. Старший Йонас расширял производство по старинке — увеличивал поголовье лам, нанимал больше рабочих, ставил новые деревянные станки, и никаких усилий не прикладывал, чтобы усовершенствовать сам технологический процесс. С другой стороны, на предприятии всё работало, шерсть производилась стабильно высокого качества, а объёмы производства росли.