Охота на Странника
Шрифт:
— Проигрался, ты хотел сказать, — процедил жилистый полуденник, вставший не с той ноги и презиравший всех одарённых разом, особенно таких — мягкотелых, с заплывшими жиром глазками и трусливо сгорбленными покатыми плечами.
— У каждого благородного мужа бывают затруднительные обстоятельства, — попробовал сохранить достоинство жрец, но горячее презрение в чёрных глазах полуденника заставило его осечься и стушеваться.
Это ли не идеальный момент, чтобы вмешаться и заручиться расположением жреца?
— О какой сумме идёт речь? —
— Двести арчантов, — покаянно опустил голову жрец.
— Вы что, всю ночь играли? — удивился Кристас такой сумме, порадовавшись, что знакомство складывается именно таким образом. — Впрочем, неважно. Позвольте мне рассчитаться от вашего имени. Куда вы направляетесь, досточтимый отец?
Жрец, воодушевившись перед лицом внезапного покровителя и спонсора, залился соловьём:
— В Араденнад, это такой крошечный городок в предгорье, в трёх днях пути отсюда.
— Знаю-знаю, — обрадовался Кристас. — А мы с отцом держим путь в Глоан, это небольшое поселение по пути в Араденнад. Вы можете присоединиться к нам, если желаете.
Старший Йонас наблюдал за действиями «сына» с интересом, а на этих словах одобрительно кивнул. Всё же жрецам везде оказывали почёт и уважение. Им запрещалось жениться и владеть недвижимым имуществом, а службу они несли до самой смерти. Небольшое жалование, получаемое из пожертвований, многие тратили на приюты или помощь обездоленным.
В памяти Кристаса сохранилось почтение Реннарда к священнослужителям, но чутьё подсказывало, что в благопристойном стаде завелась дурная овца.
Полуденник, судя по всему, остался не в восторге от полученных денег — скандал и возможность начистить толстую рожу жрецу прельщали его куда сильнее скромной суммы в двести арчантов. Кристас не без удовольствия выложил последние деньги и считал, что инвестирует в будущее.
Утылый до одышливости жрец выглядел идеальным кандидатом на задуманную Кристасом роль, осталось лишь расположить его к себе да поманить состоянием и возможностью самому занять другое тело — молодое и стройное, не связанное обетом безбрачия.
— Пожалуй, и правда присоединюсь к такой достойной компании. Вы уж извините меня за такие обстоятельства знакомства, есть за мной слабость к Чарте этой проклятой… — посетовал жрец, однако всем окружающим было понятно, что слабость эта у него далеко не одна. — Позвольте представиться, Тэв Белег.
— Рады знакомству, ваша праведность, — подошёл ближе старший Йонас. — Я — лардон Эжей Йонас, а это мой сын — Реннард. Мы будем рады вашей компании в пути.
— Какое чудесное стечение обстоятельств, — обрадовался тучный жрец и окончательно расплылся в довольной улыбке.
Компания путешественников двинулась на выход.
Кристас дошёл до своего экипажа, достал из холодильного сундука пирог с ревенем и вернулся в таверну. Положил сомнительный дар на стол перед полуденником и сказал:
—
Не то чтобы полуденник сделал ему нечто плохое — просто под руку подвернулся и не понравился непочтительностью к магам.
Неодарённая шваль должна знать своё место — и это место в придорожной канаве. С одной стороны, жаль, что Кристас не сможет убедиться в том, что пирог отравлен. С другой — его забавляла игра с чужой судьбой. Пусть полуденник испытает свою удачу.
Остаток пути до своего имения Кристас намеревался провести с пользой — за игрой в Чарту со священником и размышлениями над адаптацией ритуала переселения духа к местным реалиям.
Кто знает, быть может, до женитьбы дело и не дойдёт, а жрец согласится переселить его в тело отца уже по приезде в Глоан.
Уступив место в экипаже жирному жрецу, Кристас вскочил в седло и мрачно улыбнулся.
Наконец всё складывалось в его пользу.
Двадцать седьмое юнэля. На закате (11)
Десар
Капитан Блайнер и сам не мог сформулировать, зачем по такому зною притащился смотреть на аттестационные магические бои текущего выпуска боевого факультета. Нет, формально причина нашлась достойная — понаблюдать за стажёрами и составить мнение об их навыках командной работы. Однако и он, и сидящие рядом напарники доподлинно знали, что обычно на такие формальности Десар клал толстую папку с каким-нибудь архивным делом.
— Ну и жара, — пробасил Мелен, каждое южное лето преодолевавший на одних лишь морально-волевых. — Я прям чувствую, как у меня яйца в штанах варятся… вкрутую…
Свободная рубашка прилипла к его телу, а под мышками образовались пятна. Мелен расстегнул ворот и несколько пуговиц. Волосатая грудь влажно заблестела в лучах заходящего солнца, которое, словно в насмешку над собравшимися на открытом стадионе, прятало покрасневший лик в воды прохладной Сте?ры.
Никто не отказался бы окунуться следом за Соларом — юнэль в этом году выдался до того жарким, что даже привычные ко всему полуденники начинали роптать.
— А я тебе говорил намазаться кремом, — хмыкнул Эрер, испытавший на себе охлаждающее кожу изобретение, и теперь наслаждавшийся ментоловой прохладой. — Он и пахнет приятно.
— Ты воняешь, как банка с зубным порошком, — огрызнулся Мелен.
— Лучше пахнуть свеженьким зубным порошочком, чем просаленным тюремным матрасиком, — парировал тот.
— Где все холодосы, когда они так нужны? — с тоской спросил Мелен, сердитым взглядом заталкивая алый диск Солара поглубже в реку, чтобы поскорее началась ночь.
Холодосами на Севере называли магов, способных замораживать. Такие очень ценились у Разлома — при определённой доле везения могли обратить в лёд внутренности нападавшей твари.