Охота на сурков
Шрифт:
Кто может запретить гостю после ужина выкурить на площадке перед домом сигару? Скрип двери, которую я открываю и закрываю, мои легкие шаги по коридору — их, конечно же, заглушит звон колоколов. Но он затих. Я, ступая еще осторожнее, не торопясь, зашагал по булыжнику туда, куда Клавадечер отвел машину, укрывая ее от моих глаз. Огромные ворота сарая были распахнуты; подъезд к нему — широкие, поросшие травой мостки, канава под ними выложена плитняком. Сигара не раскурилась, я бросил ее.
В сарае затхлый сладковато-терпкий запах прошлогоднего сена смешался с запахом бензина. Опасная смесь: владелец сарая, видимо, не из тех, кто избегает риска. А вот и грузовик, стоит на двух досках, как на рельсах, задним бортом ко мне. Я двинулся вдоль правого борта, углубляясь в полутьму.
в матовую дымку проникающего сквозь ворота синего часа, и мне казалось, будто я крадусь вдоль длиннейшего грузовика в мире.
Вот наконец и радиатор. Сумеречного света вполне хватило моему дальнозоркому
— Segner, waas wenderi mym Gaada? — властно спросила тень.
Я не понял; рука застыла на бедре.
— Ищу, — промямлил я, — это самое, ну…
— Уборную? — резко бросили мне наводящий вопрос.
Спускаясь за Клавадечером по тропе, я как бы мимоходом сказал:
— Я, по-видимому, заблудился.
Ни слова не возразив, Клавадечер отвел меня по булыжной площадке к пристройке, чулану, сбитому из толстых кедровых досок, на двери которого можно было прочесть две буквы: «р. р.»Открыв дверь, он включил свет, зашагал прочь, не удостоив меня даже взглядом. Я напряженно ждал, завернет он за угол дома или уйдет во двор. Но он вместо того встал на обочину площадки и, отвернувшись от меня, застыл в сгущающейся и все поглощающей синеве. Занятую им позицию я мог объяснить только тем, что он решил проследить за мной: помешать, если мне вздумается еще раз «заблудиться». И тут до меня донеслось тихое-тихое, прекрасно звучащее, вольное пение рыбаков, батраков или контрабандистов (кем уж они там были). Оно, казалось, захватило внимание хозяина «Чезетты», он даже подался вперед и замер, словно стоя на посту подслушивания.
Свет одинокой лампочки падал на открытую дверь уборной. Кто-то вслед за буквами «р. р.»чернильным карандашом нацарапал «с.» и еще три слова. Что бы они значили эти р. р.с.?
На устаревшем дипломатическом жаргоне это принятая аббревиатура от «pour prendre cong'e»? За буквами торопливо начеркано: «de ce monde».
«Pour prendre cong'e de ce monde?» — «Прощаясь с этим миром…» Буквы были, видимо, совсем недавно торопливо нацарапаны чернильным карандашом, но так, чтобы не бросались в глаза.
Несомненно, почерк де Коланы.
В пристройке над ямой сколочено сиденье, рядом прибит импровизированный, жестяной, переделанный из желоба писсуар; красноватые кедровые доски над ним испещрены вдоль и поперек самыми различными изречениями; начерканные простым и чернильным карандашом, вырезанные перочинным ножиком, они увековечивали мысли самого разнообразного характера — инфантильные, сентиментальные, похабные и даже политические, как, например:
Evviva il nostro duce Benito Mussolini! Mario Zoppi, Milano [138] .
138
Да здравствует наш дуче Бенито Муссолини! Марио Цоппи, Милан (итал.).
В «Чезетта-Гришуне» — вот диво — я выпил три литра пива
С германским привествием Юлиус
P. S. Я охотно бы трахнул фрейлейн Хоккенйос.
Шваб — свинья!
А в неуклюже вырезанном сердце нацарапано:
Barbla, la brama m’ardaiva zoppad aint il cour, barbla, ed eu chi t’amaiva nu poss pl"u dir our!139
Чтоб вам околеть, жиды поганые! Хайлъ Гитлер!
…от его мании величия, великий боже!
A Sils-Marie j’ai perdu ma ch'erie le reste est pleurer et faire pipi.140
Вот оно — то, что я искал, лихорадочно искал, как дополнение к нацарапанному на двери: каракули де Коланы, чернильным карандашом, латинским шрифтом (видимо, он пытался замаскировать их под записи, сделанные другой рукой) — нервные, торопливые и все же, исключая две-три ошибки в пунктуации, вполне грамотные:
Caro Nero-Bianco! На случай, ежели мы разминемся, пусть эти четыре изречения аббата Галиани [141] , предшественника Ф. H., сопровождают Вас на Вашем чреватом опасностями пути:
Не должно рекомендовать человеку союза с природой, он будет неравноправным.
Мы не созданы для правды, правда не наш удел. Наш удел — оптический обман.
Надобно учиться сносить несправедливость и претерпевать скуку.
Смерть неотвратима. Так почему бы нам не веселиться?
141
Галиани (1727–1787) — итальянский священник, литератор, философ.
Я вышел на улицу и чиркнул два-три раза спичками, пытаясь зажечь новую сигару, но мне это не удалось. Моим усилиям препятствовала известная нервозность. В конце концов я добился своего и закурил. Синий час был на исходе; сквозь его уходящую дымку неестественно ярко и светло сверкала Венера, словно мишурная звезда на рождественской открытке. Пина. Свиданье с Пиной в полночь…Дымя сигарой, я зашагал к другой стороне площадки. Мен Клавадечер покинул свой пост, ни единого человека кругом. Я вдыхал сладковато-пряный аромат недавно срубленных сырых елей, но никаких ощущений во мне он не вызывал. Стало холоднее, будто природа откликнулась на мое душевное состояние, на мои смутно-леденящие подозрения.
Кто-то задернул на окнах зала занавески в красную клетку, сквозь окна-бойницы едва-едва брезжил свет, отражаясь на булыжнике подъездной площадки. Но вдруг: металлически поблескивающий кружок; я собрался было пересечь площадку, но остановился. Что это? Нагнувшись, я поднял пятифранковую монету, да, никакого сомнения: серебряная пятифранковая монета.
Я взвесил солидную монету на ладони. Объяснить находку труда не составляло. Обронил деньги один из скрыто строптивых помощников Клавадечера. Можно передать находку Клавадечеру, с просьбой возвратить потерявшему, можно, но Мен, на мой взгляд, не похож на добропорядочного управляющего Бюро находок. Умнее взглянуть на мою находку с иной, иррациональной, так сказать, точки зрения, не с точки зрения моего безденежья, а с точки зрения того, что сюда, на форель, я приглашен, хоть и… хоть и мертвецом. Что ж. Advocatus de Colana, advocatus diaboli mortuus [142] , подобный жест вполне в его натуре.
142
Адвокат де Колана, мертвый адвокат дьявола (лат.).