Охота на сверхчеловека
Шрифт:
– Я это читал, – Семен осторожно, как сердитую собаку, погладил блуттер по боку. – Но я также знаю, что не всему написанному в инструкциях можно верить. Ты скажешь, что в этой штуке нет источника энергии, могущего заставить колесики вращаться. И я не смогу тебе возразить. Да, с научной точки зрения прибор не должен работать. Но нацизм возник и работал вопреки не просто науке, а рациональности!
– Ладно, я так, ворчу… – и Чапек примирительно поднял ладони. – Пробуй, чего уж там.
Радлов утер внезапно покрывшийся потом лоб, и повел левую руку вперед.
Некоторое время капля повисела на месте, словно раздумывая, что делать, а затем скользнула вниз, размазавшись по игле. Внутри чемоданчика что-то щелкнуло, затем едва слышно загудело. Через мгновение начали вертеться некоторые из колесиков с цифрами.
– Не может быть! – прошептал Чапек. – Работает!
Семен не ответил ничего, только облизал пересохшие губы.
Второй щелчок раздался, едва остановилось последнее колесико. Оба историка наклонились, едва не столкнувшись лбами.
– Семьдесят, десять, ноль, ноль, десять, ноль, десять, ноль, – сказал Иржи с удивлением. – Это что, выходит, ты у нас больше чем наполовину – ариец? А еще немного кельт, то есть балт, славянин и тюрк?
– Выходит, что так, – Радлов пожал плечами. – С отцовской стороны мои предки были из поволжских немцев. С материнской линии были шведы, из тех, что еще с Нобилем к нам приехали. Само собой затесались татары и славяне. А вот откуда балты – понять не могу.
– А, не важно, – Чапек махнул рукой. – Давай, теперь я попробую. Как сбросить до нуля?
Он нажал на кнопку в самом низу пластины, и колесики вновь завращались, на этот раз – бесшумно. Когда остановились, уколол один из пальцев об иглу и принялся ждать результата.
Все произошло так же, как и в первый раз, вот только цифры на индикаторах обнаружились другие.
– Занятно, – проговорил Семен. – Пятнадцать процентов арийской, тридцать – славянской, тридцать три – угорской и двадцать два – еврейской. Ну в тебе и намешано, как в хорошей солянке…
– Это уж точно. Лучше на мне эту самую сыворотку и не пробовать. Как в отчете у фрицев написано? Гарантированная смерть. А ты рискнешь?
– Наверное… – без особой твердости проговорил Семен, понимая, что от вчерашней уверенности не осталось ничего.
Она растаяла без следа, точно утренний туман, а вместо нее появились обычные для Радлова сомнения: что, если и сыворотка вправду просроченная? вдруг окажется ядом? а что, если в ампуле вовсе и не сыворотка, а что-нибудь другое?
– Э… так вот, – он нашел силы, чтобы достать из кармана привезенный Яной инъектор, сунуть в него находку из Шаунберга, после чего застыл, скованный нерешительностью.
– Ну? Что же ты? – в возгласе Иржи прозвучали нетерпение и страх.
– Честно говоря… – Семен поднял инъектор, прислонил его тупое дуло к предплечью и понял, что до ужаса, до мокрых штанов боится. Палец на сенсоре будто окаменел. – Нет, не смогу, пожалуй…
– Я так и думал,
Семен опустил трясущуюся руку с инъектором, положил его на стол. В душе смешались облегчение и стыд, и какое чувство одолевало, определить было сложно.
– Э… ладно, – в первый момент не узнал собственного голоса, тот стал хриплым, как у Ашугова. – Надо поработать, что ли. Чего зря время терять?
– Здравая мысль, – согласился Иржи.
Блуттер закрыли и убрали в шкаф для одежды. Инъектор Семен переложил на подоконник. Место на столе вновь заняли листки пожелтевшей от возраста бумаги и старый «Яхоо».
Но работать так же спокойно и эффективно, как в предыдущие дни, не получалось. Отвлекали лезущие в голову тревожные мысли – о том, что будет дальше, о том, есть ли вообще будущее у человека по имени Семен Радлов? Вспоминались кадры из вчерашних новостей, Купалов, каким он был при жизни, веселый и энергичный, добрый и открытый, любопытный, как настоящий ученый…
Его ликвидировали с потрясающей легкостью, едва обнаружилось, что архив, попавший в руки АСИ, неполон. А после этого наверняка обыскали квартиру, обшарили память компака, перетряхнули содержимое шкафов и простучали стены. А выяснив, что директор института ничего интересного не спрятал, пошли по следу беглых историков из лаборатории номер два…
– Эй, ты чего замер? – неожиданно прозвучавший вопрос заставил Семена вздрогнуть. – Пять минут глядишь в стенку. Все в порядке?
– Да, конечно… – ответил Семен и усилием воли заставил себя вернуться к невероятно скучным хозяйственным записям.
Сконцентрироваться на них вновь не получилось. Подумалось, что агенты АСИ сейчас просеивают Сеть в поисках информации. Наверняка добрались до пансиона «У пяти веселых монахов» и допросили работников. И кто-нибудь, та же девица за стойкой, сказала, что у них останавливались двое мужчин, один высокий, а другой пониже…
Что ей два чужака?
А значит, рано или поздно через курьерское агентство след приведет в Раковник, а оттуда – в Кршивоклат.
– Нет, так не пойдет! – прервал размышления возмущенный голос Иржи. – Я, понимаешь, тружусь, а он сидит, как буддийский монах, и медитирует! Куда это годится?
– Никуда, – Радлов отложил лист, с которым работал. – Что-то я не в форме. Никак не приду в себя после вчерашних новостей.
– Я тоже, честно говоря. Сходили бы прогулялись, но из замка без нужды лучше не вылезать.
– Тогда почему бы нам ни пройтись по самому Кршивоклату? Помнишь, Яна обещала экскурсию?
– Осталось только найти ее саму, – Чапек потянулся так истово, что в спине у него что-то хрустнуло, и принялся складывать бумаги в папки.
Разыскивать хозяйку замка не пришлось. Историки спустились в значительно опустевший Нижний двор. И у въезда, ведущего к Верхнему, столкнулись с Яной: