Охота на сверхчеловека
Шрифт:
Решил, что сегодня, используя измененную внешность, доберется до Пльзеньской улицы и как следует осмотрится. А ночью попытается проникнуть внутрь и уничтожить то, что осталось от архива Михнова дворца.
План не выглядел особенно рациональным и эффективным, но лучшего все равно не было.
– Спасибо, – проговорил Семен, вставая из-за стола.
– О, не за что, – заулыбался бармен. – Приходите к нам еще.
– Вот это вряд ли… Всего хорошего.
– Вам того же, – и бармен с удивлением посмотрел вслед неожиданно
Семен вышел на улицу, направился в сторону трамвайной остановки. Но когда заметил, что на ее козырьке висят сразу три камеры, замедлил шаг. Пусть узнать его сегодня трудно, не стоит лишний раз попадать на пленку. Остановившись, снял компак и полез в Сеть за картой Праги.
Кратчайший путь из Карлина в Смихов пролегал через центральную часть города, где легко затеряться в толпе туристов. Но в самом начале, примерно до вокзала Флоренц, шел по улицам, где пешеходы встречались не так часто, и каждый привлекал внимание.
Зато между Роханской набережной и Влтавой лежали обширные пустыри и дикие пляжи.
– Там камер наверняка нет. Придется давать небольшого крюка, – пробормотал Радлов, после чего перешел улицу и зашагал в сторону реки.
Открылась Влтава, серая и блестящая, точно поток из ртути, стал виден остров Штванице, расположенный на нем хоккейный Дворец спорта. Холодный ветер с реки потрогал лысину.
Дойдя до берега, Семен повернул налево, заскрипел под ногами песок. Этот звук почему-то напомнил, как вчера ломались под ударами кости. Вновь накатило чувство вины. Чтобы справиться с ним, Радлов вспомнил Яну и Иржи, которым наверняка не так легко в руках Агентства.
Вряд ли их там поят чаем и развлекают песнями.
Когда остров оказался прямо напротив, пляж сошел на нет, асфальтированная набережная подошла к самой воде. Около Главкова моста Семен вынужден был выбраться на тротуар и отойти от Влтавы. Миновал четыре светофора, огибая большую развязку, и спустился к улице На Поржичи.
Тут, между двумя рядами офисных зданий, оказалось довольно людно. На Радлова начали оглядываться. Сначала не понял, в чем именно дело, затем осознал, что внимание привлекает свитер с пошлым рисунком, а также очень узкие джинсы.
Бармен в «Скандсене» не проявил интереса к одежде раннего визитера. Обитатели хостела, судя по всему, заглядывали к нему часто. Так что Семен просто запамятовал, во что именно одет.
– И чего пялятся? – пробормотал он, злясь на себя за собственное смущение. – Пидоров не видели, что ли?
Шагал, ссутулившись, втянув голову в плечи. Морщился, когда рядом лопалась, выбрасывая световые брызги, очередная рекламная бомба, и как никогда остро ощущал собственное одиночество.
Пражане торопились на работу, готовились провести очередной день в деловой суете. Другие люди их интересовали меньше, чем бактерии в собственном доме, а взгляд притягивало что-то отличающееся от общей массы.
Вроде Радлова.
Когда
Торговый дом обошел справа, через узкую Бенедиктскую выбрался на Длоугу. И у пивной «У семи ведьм» столкнулся с голым по пояс и пьяным вдрызг мужиком из тех, что просто кичатся своей мужественностью.
– Что, грязный ублюдок, – пропыхтел тот, дыша перегаром и зло глядя мутными глазами, – приперся к нам в город, чтобы тебя трахнули в жопу?
Похоже было, что ночь мужик провел, перебираясь из кабака в кабак, и в процессе оставил где-то часть одежды.
– Отойди, – буркнул Семен, понимая, что они привлекают внимание.
Прохожие спешили по своим делам, но бросали заинтересованные взгляды туда, где намечалась драка.
– Вот уж нет, – мужик сплюнул, немного не попав Радлову на туфлю. – Ответь – за этим ты к нам явился? Чтобы тебя трахнули в жопу?! Педик сраный!
Он качнулся вперед, вскинул руку для удара. И удивленно захрипел, когда кулак, твердый, словно кирпич, врезался ему в поддых.
– Полежи, отдохни, – проговорил Семен, когда забияка, сипя и задыхаясь, повалился на тротуар.
Отогнал искушение еще разок ударить лежачего. Быстро огляделся – нет ли рядом полицейских, и свернул в подвернувшийся переулок. Какими-то задворками выбрался на Целетну и тут пересек границу защитного поля, куполом накрывающего исторический центр.
Прошел между двумя тонкими столбами с чашками антенн наверху. Почувствовал, как лица коснулось что-то невесомое, словно паутина, и очутился в толпе болтающих и смеющихся туристов.
Несмотря на ранний час, в окрестностях Староместской площади их было очень много. Одни спешили в сторону ратуши, чтобы увидеть, как ровно в десять будут бить старинные часы. Другие сидели за выставленными на улицу столиками кафе, пили пиво, кофе или «Колу», поглощали тосты, чипсы и сосиски. Третьи глазели по сторонам и тупо щелкали камерами компаков.
Столпотворение напоминало о карнавале, не хватало только масок.
Радлов оставил справа собор Святой Марии перед Тыном, выбрался на площадь и уткнулся в плотную, как бетон, толпу.
– Что за ерунда? – пробормотал он, силясь разглядеть, что творится впереди.
Через головы туристов виднелись две шеренги полицейских. Меж ними оставалась свободная полоса шириной метров в пять, тянувшаяся от ратуши мимо памятника Яну Гусу к Парижской улице.
– Да эти, как их, свидетели Карла Четвертого, – отозвался стоявший рядом турист, лысый и маленький, в гавайской рубахе и шортах, из-под которых торчали ноги, покрытые седыми волосками. – Получили право на торжественное шествие. Сейчас должны пройти.