Охота на сверхчеловека
Шрифт:
Привыкший к юмору Гены Семен только хмыкнул. Вернулся в подвал, к урчащей печи, где с радостью снял узкие джинсы. Вынул из рюкзака спортивный костюм, купленный еще Матеем. Причесался, подумал, что ближайшие дни будут много тяжелее, чем предыдущие.
Захотелось выбраться из лавки через задний ход и убежать.
– Еще не хватало струсить в самый последний момент, – пробормотал Радлов. – Нет уж, обойдемся без этого…
Он вытащил из глаз линзы, бросил их в утилизатор. Натянул на голову одну из бейсболок, что
– Я позвонил, – сообщил тот. – Сейчас за тобой приедут. И не трясись так. В этом городе порой можно получить помощь оттуда, откуда совсем не ждешь, – хозяин книжной лавки подмигнул.
– Э… охотно верю, – Семен вздрогнул, когда с улицы донесся шум мотора, а затем топот тяжелых ботинок по асфальту.
Что-то закрыло проникающий через окошко свет, заскрипела дверь. В помещение ввалился могучий, поперек себя шире полицейский в черной форме и того же цвета сапогах. Блеснул на фуражке герб Праги – три башни, а под ними ворота с рукой, в которой зажат меч. Сверкнула пряжка ремня, качнулись висевшие на нем тяжелая кобура, телескопическая дубинка и наручники.
За первым вошел второй страж порядка, не такой глобальный, зато высокий, как фонарный столб.
– Ха! – сказал он, уставившись на Радлова, как на бородатую женщину. – Это русский, что порешил тетку из Кршивоклата! А я-то подумал, что в магазин забрел какой мелкий воришка из старых знакомых. Вот так сюрприз!
– Ой, видят мои глаза, что он только подозреваемый, – мягко, но настойчиво поправил его Гена. – Кто убил, определит суд. А этот парень добровольно готов передать себя в руки следствия.
– Жаль, что добровольно, – разочарованно пропыхтел широкий полицейский. – А то бы мы с удовольствием размялись…
И он любовно похлопал по дубинке, в сложенном состоянии похожей на стакан из черного пластика.
– Это точно, – высокий отцепил от пояса наручники и сделал шаг вперед. – Семен Радлов, гражданин Европейского союза? Вы задерживаетесь в связи с обвинением в убийстве. Про адвоката и прочее я пропущу, так как это все знают. Прошу сюда руки.
– Да, – Семен поднял верхние конечности.
Ощутил холодное прикосновение. Магнитные наручники – два кольца из темного металла – с легким клацаньем сдавили запястья.
– Это, что ли, вещи твои? – поинтересовался широкий, указывая на рюкзак.
– Э… да.
– Сейчас проверим, – могучая ручища, более похожая на свиной окорок, нырнула за спину и вернулась с портативным сканером. Узкий лоб пошел складками, обозначая настоящую умственную бурю. – Оружия нет, запрещенных веществ тоже. Вот только кредитки аж две и паспортов тоже.
Семен проклял себя за то, что забыл избавиться от документов Оскара Столпника.
– Ладно, с этим потом разберемся, – тощий подобрал рюкзак. – Это не наше дело. Пошли, пан подозреваемый. А
– Да он сам пришел, клянусь бородами всех пророков! – выпалил хозяин книжной лавки. – Зашел и говорит: ой, готов отдаться в руки властей, да не знаю, как это сделать. Ну и кто поможет в таком деле, как не старый еврей, изучивший Тору, Талмуд и священную книгу Зогар?
В головах стражей порядка от обилия незнакомых слов произошло что-то вроде короткого замыкания. Они дружно выпучили глаза, беспомощно поглядели друг на друга, затем подхватили Радлова под локти и потащили к дверям.
Он едва успевал перебирать ногами.
– Вай, осторожнее! – доносился из-за спины полный тревоги голос Гены. – Через эту дверь ходил сам Вальдштейн. Мордехай Майзел как-то дал денег на ее починку. Ой, там низкая притолока!
Предупреждение прозвучало как никогда вовремя. Высокий полицейский лишь в последний момент нагнулся и избежал потери фуражки.
– Ну и трепач, – пробормотал его широкий товарищ. – Знаешь, что про него дед Вацлав рассказывал? Что этот лысый бородач живет тут чуть ли не пятьдесят лет, и не меняется совсем.
– Брехня, – сказал второй, но без особой уверенности.
Семена подняли по ступенькам прямо к дверцам напоминавшей мыльницу черно-белой «Шкоды» с мигалкой на крыше и надписью «Police» на борту. Сидевший за рулем страж порядка, маленький и носатый, выглянул из окошка.
– Ба, ничего себе, – сказал он неожиданно низким голосом. – Если я правильно понимаю, то нас ждет похвальный лист и премия.
– Как же, дождешься от них, – широкий, сопя, открыл дверцу заднего сиденья и несильно, без злобы толкнул Радлова внутрь. – Шевелись, парень, я присяду рядом с тобой. Павел, дай-ка сюда его рюкзак.
Семен подвинулся к лишенной ручек дверце, толстяк уселся рядом, а вещи Радлова положил на колени. Место около водителя занял высокий. Захлопнулись дверцы, и машина покатила прочь от лавки Гены.
– Хорошо, что частным автомобилям въезд сюда запрещен, – сказал маленький, объезжая толпившихся у входа на кладбище туристов. – А то бы мы в пробках пять дней простояли.
– Позвольте узнать, а куда вы меня везете? – поинтересовался Семен.
Впервые в жизни лишившись свободы, он чувствовал себя довольно комфортно. Да, мысли о том, что его везут в тюрьму, немного смущали. Но в то же время в полицейской машине, за пуленепробиваемыми стеклами было куда спокойнее, чем на улицах Праги, где каждую минуту ждал нападения.
– Обычных парней, тех, кто украл тыщу-другую евро или побуянил в пивной, мы отвозим в участок, – отозвался широкий. – Но насчет тебя поступил суровый приказ – в городскую тюрьму. Так что прокатимся до Седлеца. Там камеры просторные, народу много, скучно не будет…