Охота на Волка
Шрифт:
В спину Севериана ударил выстрел, и он крякнул от боли, когда луч пробил его доспехи. Его старая боевая броня выдержала бы, но сейчас на нём были латы более ранней эпохи. Он перекатился и вскочил, открывая огонь. Автоматоны уже рассредоточились, и его выстрелы прошили пустой воздух.
Севериан не останавливал своё движение, слыша, как залязгали в своих нишах новые стражники, которых бросали в схватку. Нарастающая реакция на угрозу: чем больше он убьёт, тем больше на него насядет. В него ударил ещё один выстрел, и на этот раз жгучий жар оставил на нём прижжённую рану. Севериан развернулся на гудение приближающегося противника. Пустолицый автоматон грохнулся рядом с ним, и
Севериан побежал к башне, преследуемый оружием. Выстрелы обжигали воздух вокруг него, и он увидел новых пустолицых стражников, огибающих башню. Севериан затормозил, останавливаясь и пригибаясь к земле. Его рука поднялась и рванулась вперёд. Сверкнула чёрная наноуглеродная сталь, и окровавленный флекс-клинк вывел из строя киборга, пробив ему череп. Когда он рухнул на колени, Севериан уже двигался дальше. Он нырнул в нишу, из которой прежде вышел ближайший к нему автоматон.
Ясу Нагасена следит за битвой на крыше с увлечённостью охотника. Он впечатлён тем, что Севериану удалось проникнуть так далеко. Вадок Сингх отмахнулся от его предупреждения как от ненужного, и всё же вот они, стоят здесь, в Зале Экстремис у военного каменщика, в окружении трёх плавающих пикт-изображений, генерируемых голосферой. Свита Вадока Сингха состоит из мигу той породы, что сражаются в бойцовых ямах, и двух его глянцево-чёрных автоматонов. Боевые киборги были сработаны в кузницах магоса Луки Хрома — адепта Механикум, который теперь считается предателем. Сингх, очевидно, ставит работу Хрома выше его репутации.
Военный каменщик высок и тонок, его тело проектировали в угоду рослости и цеховой работе. Оно выглядит слишком слабым и хрупким для терранской гравитации. Нагасене не раз и не два доводилось бывать в обществе генетически сконструированных, но в фигуре Сингха есть что-то, что выбивает его из колеи сильнее, чем любой примарх, легионер или химерический адепт Механикум. Сингх бросает на него взгляд, поглаживая вощёную бумагу с чертежами, которые спрашивал Нагасена. В его голосе мешаются раздражение и восхищение.
(Сингх): Он находчив, но он — всего-навсего один воин!
(Нагасена): Один воин, который уже улизнул от кустодиев Императора и Чёрных Стражей. Поверьте, вы не знаете этого человека!
(Сингх): И вы тоже!
(Нагасена): Охотиться на человека — значит его знать.
Разумеется, его присутствие в этом месте делает самоочевидной истинность его слов. Взрыв на крыше на долю секунды ослепляет экраны. Сингх подаётся вперёд. Военный каменщик хмурится, в смятении водя вокруг пиктерами на крыше. Севериана нигде не видно.
(Сингх): Где он?!
Нагасене нечего ему ответить. Севериан исчез, и он ничего не может сделать, запертый в Зале Экстремис. Он осознаёт, что совершил ошибку, положившись на заверения военного каменщика об отсутствии в его укреплениях "слепых" зон.
(Нагасена):
Руки Сингха нетерпеливо жестикулируют, перелопачивая бесчисленные голограммы посредством тактильно-чувствительной аугметики.
(Сингх): Не будьте ослом!
(Нагасена): Откройте! Мне нужно быть там, снаружи!
Сингх набивает код на плавающей клавишной панели, сотканной из света.
(Сингх): Ну что же. Но эта дверь больше не откроется! Ни для вас, ни для кого-либо ещё!
(Нагасена): Я понимаю.
Бронированная противовзрывная дверь метровой толщины медленно отворяется, и Нагасена проскальзывает сквозь проём, как только тот становится достаточно широким. Коридор пуст, как и комната за ним — зал с высоким потолком, утопающий в роскоши инопланетных мехов, изысканной мебели из исчезнувших пород деревьев и архитектурных планов в золочёных рамах, которые, как утверждалось, были подарком самого Пертурабо.
Из-за спины доносится звук чего-то тяжёлого и металлического, и в первый момент Нагасена решает, что это закрываются дверные замки Зала Экстремис. Затем он слышит крик и осознаёт свою ошибку. Он оборачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как из двери выпадает один из автоматонов Сингха. Остатки его разнесённой в пыль головы искрят печатными платами и сочатся мозговым веществом. Охотник моментально понимает, что произошло: Севериан проник в башню военного каменщика и вломился в Зал Эктремис через самую незащищённую точку — крышу. Изнутри доносится голос Сингха, пискляво молящий о милосердии, и Нагасена спрашивает себя, осталась ли в Севериане хотя бы капля. Коридор освещается стробоскопическими вспышками выстрелов, и до Нагасены доносятся рыки боли и звуки яростной потасовки.
Сингх испускает вопль, внутри что-то взрывается. Бронированная дверь всё ещё пытается затвориться, но тело автоматона пока что удерживает её открытой. Сквозь зазор пролетают два предмета размером с кулак, направленные под идеальным углом, чтобы отскочить от стены и приземлиться по обе стороны от Нагасены. Он бросается прочь, утаскивая за собой тяжёлый стол из розового дерева. Осколочные гранаты взрываются. Волны пламени и осколков, усиленные замкнутым пространством комнаты, разносят стол в щепки. Нагасену ожигает резкой болью, вниз по его бедру бежит кровь. Он пытается встать, но нога отказывает, и он падает, вскрикивая от боли. Сквозь дым от взрыва ему виден огромный силуэт, направляющийся к нему. Нагасена крепко вжимает в плечо свою лазерную винтовку и быстро делает три выстрела подряд. Ему кажется, что все они пришлись в цель, но прежде чем он успевает в этом удостовериться, его сметает с ног страшным ударом.
Полёт Нагасены кончается сокрушительным приземлением на изваяние золотого льва. Он сваливается с его спины на мягкие меха. У него сломаны рёбра, его нога ни на что не годится. Его винтовка лежит рядом с ним, каким-то чудом не получив повреждений. Как только он протягивает к ней руку, одетая в ботинок нога впечатывается в пол, ломая оружие напополам. Нагасана перекатывается на спину и тянется за мечом, но успевает извлечь его лишь наполовину, когда кулак, слишком большой, чтобы принадлежать смертному человеку, берёт его руку и выворачивает её. В вопле Нагасены звучат страдание и потеря, поскольку вместе с его запястьем ломается и Сёдзики. Крутящиеся осколки разлетаются по полу, и сквозь плавающую в глазах кровавую пелену Нагасена видит лицо Севериана. Оно жестокое и угловатое, с резко очерченными чертами, тогда как у многих из его генетических братьев они чудным образом сглажены.