Охота на волков
Шрифт:
— Всегда готов!
Мы вошли в предбанник, разделись донага. На деревянной полке лежало несколько меховых офицерских шапок, а ниже на крючках висели рукавицы. Михаил надел мне на голову шапку и протянул рукавицу. Смех, которым меня заразил гостеприимный хозяин тайги, теперь вырывался из груди с новой силой. Я представил себя офицером, который отслужил положенный срок, и теперь армия «щедро» одарила меня, вручив за проявленное мужество причитающееся вознаграждение, отправив на заслуженный отдых.
— Хватит смеяться, иди париться! —
Температура была высокой. Миша сидел на верхней полке, закатывая глаза от удовольствия. Он подал руку и усадил меня рядом с собой. От горячего воздуха, который вылетал из-под его веника, можно было «свариться вкрутую».
— Выдержишь? — спросил он.
— Выдержу! — почему-то ответил я.
Тогда он взял веник и положил меня на живот. Два веника в его руках летали рядом с моим разгоряченным телом, сначала едва касаясь, а затем обжигающим дождем опускались на спину, открывая для меня доселе неизведанное удовольствие.
— Все, хватит! — услышал я, словно издалека, голос Михаила. — Теперь иди за мной!
Мы вышли из бани; он подвел меня к краю деревянного настила, который зависал над речкой, и, взявшись за руки, мы прыгнули в холодную воду. Будто тысячи иголок вонзились в каждую клетку моего тела. Пронзая тишину, я издал крик раненого зверя.
— Ты как? — спросил Михаил, подплывая ко мне.
— Пока жив.
— Ну, тогда выходим. Еще по кружечке моего чая, и в люлю, а то там, — он показал на окно одной из спален на третьем этаже, — тебя, наверное, уже заждались.
— Ты думаешь, я сейчас что-нибудь смогу?
— Сейчас нет, но через полчаса ты себя не узнаешь. Надеюсь, она оценит силу таежного врачевания.
— Между прочим, она — доктор.
— Тем более. Значит, для нее это будет крайне познавательно и интересно, — Михаил рассмеялся и сказал: — Сейчас из-за того дуба появится машина, — он показал на перекат горной реки, по которому несколько часов назад я проехал на своей «Короне». — Слышишь? — спросил он, слегка вытянув шею.
Я так же вытянул шею и включил свои музыкальные уши. Но ничего не услышал. Михаил удивленно посмотрел на меня и сказал:
— Засекай время. Двадцать секунд.
Так как у меня в данный момент не было часов, то я просто начал вслух считать, отводя на каждую новую цифру по секунде. На цифре двадцать один из-за огромного дуба выехал джип и пересек перекат.
— Мне пора! — Михаил положил руку на мое еще горячее плечо.
Жаль было с ним расставаться. Он грустно улыбнулся и сказал:
— Через пару дней, Бог даст, заеду. Кстати, — оживился он, — я вам тайменя оставил. Завтра Галя его приготовит. Она умеет. Фарширует, пальчики оближешь. Да, с Сергеем будь повнимательней.
— В смысле? — не понял я.
— Понимаешь, это наш мальчишка, вырос здесь. Честный, прямой. Старшим сержантом вернулся из Чечни. Орденоносец.
— Не беспокойся, — сказал я. — Все будет хорошо.
Проводив Михаила, я, обернутый полотенцем, поднялся на третий этаж по деревянным ступенькам, которые после второго этажа стали круто уходить вверх. Ноги были «ватными» и слушались меня с трудом.
«Погорячился Миша, обещая мне ночь, полную любви», — сокрушался я, подходя к спальне. Дверь легко открылась, ветер тихо качнул занавеску. У раскрытого окна на белой двухспальной кровати лежала Настя, раскинув на подушке свои волосы. Она спала сном младенца. Красивое эротичное белье на ней недвусмысленно говорило, что меня ждали. Дальняя дорога, эмоции, баня и массаж сделали свое дело, и она заснула в ожидании.
Память прошлого больно резанула ножом по сердцу. Ноги сами завели меня в комнату. Я сел в кресло напротив кровати, где грациозно лежала Настя:
«Бог создал ее для любви», — заключил я, вдоволь насладившись этим зрелищем.
«Как она хороша!» — услышал я внутренний голос: в данном случае я с ним был полностью согласен. Она казалась мне ангелом, который залетел в открытое окошко и лег вздремнуть. В улыбке, застывшей на лице, я видел ее цветные сны, в которых она летела над миром синей птицей, призывая всех к жизни.
Я нежно поцеловал ее в щеку, едва коснувшись губами. Вышел из спальни и, открыв следующую дверь, зашел в соседнюю комнату.
Примерно такая же обстановка, только кровать огромная, выполненная на заказ из натурального дерева, с высокой спинкой, на которой искусный мастер вырезал тигра. На полу лежала шкура медведя с головой, тупо смотревшей на меня стеклянными глазами, оскалив острые клыки. Я подошел и плюхнулся в кровать, упав словно в теплое болото, которое сразу засосало меня, погружая в сон…
Мне снилась непроходимая тайга. Пряча в глубине своей секреты, она говорила со мной, обещая доверить главную тайну, разжигая во мне интерес. Вдруг ветви раздвинулись, и тайга отступила, явив мне прекрасную лесную фею с длинными светлыми волосами. Ее одежда была легче воздуха. Она плыла мне навстречу, пока мы не соединились в поцелуе. Ее сладкое дыхание пахло молоком; дрожа всем телом, в истоме прижимаясь ко мне, она тянула меня в пропасть. И я пал в эту бездну, окунувшись в горячие волны страстей весь, без остатка…
Обеденное солнце смотрело в мое окно, словно напоминая, что сегодня наступил первый день осени. Я почувствовал его легкую, почти неуловимую прохладу, которая еле слышно звенела в прозрачном таежном воздухе северного края. Открыв глаза, я увидел Настю, тихо спящую на моем плече.
«Как это случилось?» — подумал я, вспоминая вчерашнюю ночь. Я хорошо помнил, как зашел к ней перед сном, поцеловал ее в щеку. Затем — большая кровать, голова медведя, скалившая свои клыки, и лесная колдунья, трепетная и нежная…