Охота на журавля
Шрифт:
— Вряд ли. Даже просто нет. Заказчики — это люди, которые потенциально или в реальности могут заплатить за изготовление чего-то. Текста, сценария, схемы рекламной кампании… Ну, всякое такое. Когда делаешь чего-то по дружбе — это совсем другое.
— Тогда Слава почти наверняка ни при чем. Запомним, как вариант, и давай разбирать с самого начала. Если это не самолечение, осложненное неумеренными возлияниями, остается самоубийство, несчастный случай и убийство. Так?
— Так-то оно так, только все три варианта какие-то неподходящие. Несчастный случай? Не представляю,
— А ты полагаешь, что все убийцы обязательно очень умные?
— Ну, не обязательно, но ведь и не идиоты?
— Рита, солнышко, не идеализируй, журналисту это вредно. Гениев среди убийц ничуть не больше, чем среди всех остальных людей, уверяю тебя. Даже, наверное, меньше. Хотя бы потому, что убивать опасно, и сообразительный человек придумает десяток способов достижения цели и помимо убийства. Насилие — это ведь, в общем-то, метод ограниченного мозга.
— Все равно… Накормить человека какой-нибудь дрянью, в принципе, несложно. Если он ничего такого не подозревает и не остерегается. Но мотив?! Кому и каким образом Марк ухитрился помешать до такой степени, чтобы его понадобилось убивать. С какого боку не посмотри — глупость получается.
— А ты не преувеличиваешь? На мой скромный взгляд, не так уж глупо. Да, действительно, гарантии нет. Если действительно реакция так сильно зависит от индивидуальных особенностей организма. Ну и что? Зато можно быть абсолютно уверенным, что никакая милиция этим заниматься не будет. Несчастный случай же. И еще… Может, его, убивать-то и не собирались — просто хотели вывести на некоторое время из строя. А получилось удачнее, чем планировалось.
— Значит, ты полагаешь, что это все-таки убийство? Пусть даже непреднамеренное. Или нет? Я в твоих мыслях вслух уже запуталась. Или я вынюхиваю то, чего не выросло?
В этот раз майор задумываться не стал.
— Нет, солнышко, я не думаю, что ты выискиваешь криминал там, где его нет. Хотя в голове твоей сейчас полный сумбур, так что я тебя даже не узнаю. Надо полагать, личные отношения тебя сбивают. Теряешь логику. Перескакиваешь с одного на другое и обратно. Ищешь подтверждения прямо противоположным вариантам, причем одновременно. Остынь. Если ты запрашиваешь мнение профессионала, то, скорее всего да, убийство, либо преднамеренное, либо неосторожное. Эта дареная бутылка меня не меньше, чем тебя, смущает. Хотя не исключено, что бутылка — просто совпадение. При всей общей подозрительности совпадений, они иногда встречаются. Тогда может быть и несчастный случай. Да не прыгай ты! Если быть абсолютно точным, то даже не несчастный случай, а неосторожное убийство. Сейчас попробую объяснить. Он вообще много пил?
— Да нет, не особенно. Как все.
— «Как все» тоже разное бывает. Напивался часто?
— Случалось. Не знаю. Мог месяц трезвый ходить, мог неделю не просыхать — не запой, а так, по случаю…
— Когда деньги
— Нет. Именно как сложится. Деньги у него всегда были.
— Тогда вот тебе первая версия, самая вероятная: жена или кто-то в этом роде решает самостоятельно полечить его от алкоголизма, ну, и перебарщивает. Не все же соображают так, как ты. Ты и представить себе не можешь, какие иногда люди глупости делают.
— Нет, Ильин. Такую глупость я представить себе как раз могу. Только не было у него не то что жены, но даже постоянной женщины. И вообще, кажется, никого. Бирюк, он и есть бирюк.
— А ты все-таки уточни. Если же и вправду нет… ну, тогда сама понимаешь. Только заниматься этим никто не станет — сказано, сам, дурак, отравился, значит, сам и дурак. — Ильин задумался. — Вот что, ясная моя. Мне это тоже не нравится. Давай по порядочку. Начала ты замечательно, хотя немного не оттуда.
— Как это не оттуда? — обиделась я.
— Если его действительно старались вывести из строя, значит, была тому какая-то причина.
— Что, опять «кому выгодно»?
— Насколько мне известно, ничего более толкового пока не придумали. Всегда одно и то же: мотив и возможность.
— Ну и?
— Сама догадаться не в состоянии? Все упирается в последний день, так? Из чисто медицинских соображений. Тогда главные вопросы: где был, с кем встречался.
— У приятеля своего был, в КВД. В клинике «Сюжет-клуб», в центре «Двое»… Намеревался зайти в такую же клинику «Тонус», но не зашел, даже не позвонил почему-то. К концу рабочего дня оказался в редакции.
— Очень мило, — подытожил вредный Ильин. — Но мало. Почему собирался в «Тонус», но не зашел, а? Кто-то отвлек? Чем? Почему даже не позвонил?
— Ну, извини, чем богаты… Откуда я могу знать, почему он в «Тонус» не зашел. Что мне сообщили, то и тебе передаю, — обиделась я, хотя обижаться следовало на себя: ведь и в самом деле очевидные вопросы прояснить не удосужилась.
— Не ерепенься. Если информации мало, надо — что? Правильно, раздобыть. Или хоть придумать, откуда взять больше, — ласково, но вполне назидательно молвил Никита мой Игоревич.
— Да не знаю я!
— Знаешь-знаешь, тебя эмоции сбивают. Ладно, помогу. У журналиста должен быть блокнот. Найди его. А если повезет, так еще и диктофон отыщется. Ну! — скомандовал он.
Да, пожалуй, я в самом деле не более, чем лошадь…
— Ч-черт! Ильин, ты гений, а я жалкий дилетант. У меня в столе — в редакции — его сумка осталась. Его как увезли, никто про это и не вспомнил. А паспорт в куртке был. Так я еще сегодня туда успею.
— Ну вот, убедилась? Все ты знаешь, через час и сама бы об этом вспомнила. Только не напрягайся так, надорвешься. Ты, кажется, хотела с мальчиком душеспасительную беседу проводить? Вот и проводи. Я часа через полтора вернусь на машине и тебя к редакции подброшу. Вместе и посмотрим. Если ты не против, конечно.
— Ох, Никита, какой же ты лапочка! — от восторга я чмокнула его куда-то в ухо, а он… впрочем, это к делу не относится.
13