Охота обреченного волка
Шрифт:
– А зачем ты пришел, Марти?
– Да так ничего особенного. Просто зашел поболтать.
– О чем?
– Что значит о чем? Билл, ты же мой старинный друг. Что, разве нельзя просто потолковать со старым приятелем?
– Марти, ты болен?
– А что? Я выгляжу больным?
– спросил я, и против моей воли, голос задрожал.
Билл встал. Он был такой же как раньше - крепкий и поджарый, только брюшко наметилось.
– Марти, мне бы не хотелось тебя выставлять за дверь, но я по уши в работе, а тут заявляешься ты и заводишь дурацкий разговор про Кубу, потом про Мардж и девочек, и наконец выясняется, что тебе просто хочется почесать языком.
– Ладно, Билл, - сказал я, вставая, - Я же не знал, что ты так занят. Вообще-то я пришел поговорить насчет Лоуренса. Он хочет стать полицейским, а мне не хотелось бы, чтобы с ним тут плохо обращались - из-за меня.
Билл чуть не взвыл и рухнул на стул.
– Только не надо про этих добровольных помощников! Они у нас вот где!
– Почему?
– Потому что если представить себе, что Нью-Йорк будут бомбить, то надо строить бомбоубежища, хорошие бомбоубежища. При настоящей бомбежке что может сделать команда сосунков в белых касках? Зачем все эти учебыне тревоги? По моему мнению, это все делается для того, чтобы потоянно держать народ на взводе. Но моего мнения никто не спрашивает. .Я считаю, что эти умники из городского управления совершли большую ошибку, придав нам этих юнцов. Здесь они ни к чему. Это же портовый район! Им бы лучше пастись поближе к окраине, где потище и поспокойнее, чем у нас. Так что не беспокойся - долго они у нас не задержатся.
– А я думал, у них своя структура...
– В каком-то смысле так оно и есть. Какой-то доброхот - майор или ещё кто ими верховодит, и он больно уж зарвался, кому-то надо его осадить. Да и вообще все они те ещё чудилы.
– Понимаешь, Лоуренс бредит полицией. Хотя паренек он серьезный.
– Марти, я же не говрю, что эти ребята дураки набитые, но ты же сам знаешь, как бывает с этими добровольцами. Они тебе в рапорте такого понапишут - в том числе о пустых пивных бутылках на тротуаре. На каждого добросовестного мальчишу вроде твоего Лоуренса у нас приходится десяток лбов, которые рады надеть форму и пойти в патруль лишь бы сбежать из дому от своих жен и походить по улицам с важным видом.
– К вопросу об убийстве Забияка Андерсона. Я не думаю, что начнется война. А теперь что касается Лоуренса: присмотри за ним.
– Обязательно. Он смышленый мальчуган.
– Билл внимательно посмотрел на меня.
– С каких это пор в тебе проснулись вдруг отцовские чувства?
– Со вчерашнего дня. Он мечтает стать полицейским, и у меня такое подозрение, что он в лепешку расшибется - а подгтовится как следует и сдаст все экзамены. А я же понимаю, что ему начинать карьеру полицейского с моей фамилией - это заранее обрекать себя на неприятности. И я бы не хотел, чтобы он учудил какую-нибудь глупость, пока он ходит в форме помощника-добровольца или как там это у вас называется. Вчера вечером, например, он просто ошалел от истории с каким-то безумным мясником, которого якобы ограбили.
– Знаю, он мне докладывал. Он ещё совсем ещё щенок и в голове у него ещё много всякого вздора - он уверен, что должен быть достойным носить фамилию Бонд. Не беспокойся - пока он тут во вспомогательном подразделении - в серьезную заварушку он не попадет.
– Понимаешь, он может произвести арест по ошибке - как он почти сделал вчера вечером. Чуть не забрал этого колбасника. Билл, он глупыш ещё и... сегодняшняя ребятня не в состоянии отвечать за ссвои поступки, как мы когда-то...
–
– Мардж это предложение придется по душе. Ее всегда тошнило от одного моего вида. Ладно, Билл, не звони мне, я сам тебе позвоню.
– Я встал и направился к двери. За спиной я услышал его рассеянную реплику.
– Марти, я же сказал, что по уши...
– я не дослушал и направился к лестнице.
По дороге в "Гровер" у меня вдруг возникло сильное желание поесть арбуз, и я зашел в кафе на углу. Я попросил старую знакомую официантку принести мне два хороших ломтя.
– Что, Марти, ешь за двоих?
– пошутила она.
– Именно.
Она сочла шутку удачной и, расхохотавшись, обнажила неровные зубы.
– Отрезать от большого и уродливого, как живот беременной?
– Да, дорогая, как живот самой беременной беременной!
Я смыл противный вкус во рту двумя стаканами холодного кофе и, не дойдя до дверей отеля, уже рыгал как заведенный. Лоусон мотнул головой на дверь служебного офиса.
– Мистер Кинг был ужасно огорчен, увидев ковер в том номере. Он просил вас зайти.
– Передай ему, что мне напоевать!
– бросил я, пройдя мимо стойки портье в коридор, который привел меня к двери моего номера.
Оттягивать дальше смысла не было. Я запер дверь и снял рубашку, галстук, потом ботинки - чтобы было удобнее, - потом сел за стол и нацарапал короткую записку Фло, в которой рассказл ей про свои кишки. Не знаю, зачем я написал это - ей же все равно было наплевать. Но надо было оставить хоть какую-то записку.
Потом я достал свой "полицейский специальный". Пистолет может быть самым прекрасным и самым отвратительным предметом на свете - в зависимости от того, с какой стороны на него смотреть. В эту минуту он выглядел премерзко.
Я сел на кровать, засунул ствол себе в рот и тут же почувствовал привкус масла. Через несколько секунд мистеру Кингу придется огорчаться по поводу ещё одного испорченного ковра. Почему-то эта мысль меня позабавила.
Впервые за много дней я улыбнулся - если, конечно, человек с пистолетом во рту способен улыбаться - и осторожно снял с предохранителя.
Глава 2
В пять минут одиннадцатого того же вечера Дьюи забарабанил в мою дверь.. Я находился в тяжелом алкогольном тумане: в попытке собраться с духом и выстрелить себе в рот, великий Марти Бонд прикончил пинту виски, ну и как всегда спиртное сыграло со мной злую шутку - в результате я просто свалился с ног и проспал несколько часов кряду.
Я кое-как выбрался из постели. На душе у меня было преотвратительно даже хуже, чем в ту минуту, когда Арт объявил, что у меня рак. Впервые в жизни я понял, что мне грош цена, что я последний трус.
Это у меня просто в голове не укладывалось: я же бечсисленное множество раз не раздумывая рисковал жизнью. Однажды, когда я был ещё совсем щенком, но уже вусмерть устал от всех невзгод, мне даже пришлось играть в русскую рулетку. "Если ты не боишься смерти - тогда тебе вообще ничего не страшно в этой жизни" - таков всегда был мой девиз, но вот когда довелось проверить его на собственной шкуре - оказалось, что этой самой отваги у меня нет и в помине.