Охота обреченного волка
Шрифт:
– За это денег я не возьму. Оплати только духи. Я тебе их продам по оптовой цене - доллар-семьдеся три.
– Сколько там таблеток?
– Дюжина. Уж как-нибудь постараюсь учесть их в месячной отчетности.
– Да, чтобы уж гарантировать себя от случайностей - сколько штук составляют смертельную дозу?
– Марти, что ты такое несешь!
– Сэм, дружище, я же должен знать.
– Никогда не давай больше двух в течение двенадцати часов. Ну, в крайнем случае - три, если клиент молодой, но ни в коем случае ни одной
– А если принять сразу пять или шесть - это может привести к смерти?
– Марти, типун тебе на язык! А вдруг нас кто-нибудь услышит? Если дашь кому-нибудь пять или шесть в один присест, пакуй вещички и рви когти из города!
– Понял. Спасибо. Не беспокойся, Сэм.
Я поехал на подземке в сорону Сотых улиц, попал в час пик, так что когда вышел на Девяносто шестой, я был весь в мыле. Я снял трехдолларовый номерок на Сотой - в здоровенном отеле, но все-таки не шибко шикарном, чтобы позволить себе роскошь иметь штатного детектива. Я зарегистрировался под своим именем, но написал, что приехал из Джерси-Сити, и заплатил вперед за два дня.
Комната моя оказалась получше самых приличных номеров в "Гровере". У меня разболелся желудок, и я сел на кровать переждать приступ, уставившись на светлокоричневые стены. Мне захотелось повидать Фло. Я спустился в вестибюль и стал искать её номер в телефонной книге, но с тех пор, как я в последний раз видел, её она могла сто раз выйти замуж.
Я пошел по Бродвею с мыслью наведаться к Лили-горничной и стребовать с неё мою долю выигрыша. Да только, подумал я, на кой черт мне теперь эти деньги? Хотя я всегда терпеть не мог, когда мне не возвращали долги. Райончик этот сильно изменился. Когда я работал на участке вблизи Сотой улицы, здесь жили сплошь негры да евреи. Теперь тут кишмя кишели пуэрториканцы.
Я брел себе, точно заблудившийся турист, а потом сел на такси и поехал на Пятьдесят вторую в ночной клуб. Было около семи, гардеробщик подметал зал, снимая стулья со столиков. Толстенький бармен мыл бокалы, подготавливая посуду для очердной рабочей ночи. Он бросил на меня подозрительный взгляд и нервно спросил:
– Чем могу?
– У него была жирная харя и жирные губы. Когда он раскрывал рот, казалось, у него вот-вот свалится голова - так она тряслась.
– Мне нужен домашний адрес Фло Харрис, - грозно сказал я.
– Фло? Какая Фло?
– Перестань, Толстяк, мне мозги крутить! Фло - "Божествнный Огонь", одна из ваших стрептизерш.
– Она появится около десяти и сам сможешь...
– Она мне нужна немедленно.
– Ты полицейский?
– Он перешел на дрожащий шепот.
– А на кого я похож?
– На полицейского, - вздохнул он.
– Если она впуталась в передрягу, мы отменим её номер.
– С ней все в прядке. Но она мне нужна - сейчас же!
– Сейчас пойду посмотрю...
Он заковылял к двери и через секунду какой-то шибздик, похожий
– Хорошо. Только смотри не звони ей и не предупреждай о моем приходе а то я тебе яйца оторву.
– Ты напрасно так. Мы всегда оказываем полиции содействие. А как же иначе! Выпить хочешь?
– Нет. Но веточку мяты я пожую.
– Ве ...точку мяты?
– Да, моя мамочка в детстве наказывала мне: мята полезна для десен.
Он положил неско лько веточек мяты на тарелку, я взял их и вышел на Бродвей.
Отель, где жила Фло, оказался типичным для района Таймс-сквер клоповником - куда хуже, чем мой "Гровер", потому что, похоже, ему пришлось больше повидать на своем веку.
Фло занимала номер 417. Постучав в дверь, я подумал, не придется ли мне выяснять отношения с "мистером Йорком".
Фло открыла дверь, и я даже отступил на шаг - так она поразила меня своим великолепием. На ней было легое цветастое платье, которое отчетливо демонстрировало все изгибы её тела, но вместе с тем не выставляло ничего напоказ. Не считая нескольких морщинок вокруг глаз, она ничуть не постарела.
– Марти!
– всокликнула она, широко открыв рот и обнажив зубы, которые тут же выдали её истинный возраст.
– Привет, Фло? Можно к тебе?
Она пропустила меня. Комнатенка была довольно-таки обшарпанная и обклена старенькими грязно-розовыми обоями: какие-то зеленые жучки в траве. В комнатенке помещалась дряхлая железная кровать, маленький комодик с флаконами и бутылочками, протертый стул, тумбочка. В углу на двух потрепанных чемоданах возвышалась куча одежды.
Фло встретила меня в туфлях на низком каблуке - мне такие всегда нравились, и её длинные черные волосы были стянуты сзади в конский хвост. Она обвела рукой комнату.
– Не слишком роскошно, а, Марти?
Я улыбнулся, снял какие-то тряпки со стула и, бросив их на кровать, сел. Фло всегда была ужасной неряхой Я вдруг почувствовал себя дома. Она окинула меня подозрительным тяжелым взглядом и вдруг саркастически заметила.
– Ну, устраивайся поудобнее!
– А я устроился. Ты совсем не изменилась, даже в интонациях все те же колючки.
– Зачем ты пришел, Марти?
– Она поискала глазами сигареты. Я полез в карман - пусто. Наконец она нашла пачку на комоде, закурила и протянула пачку мне. Я помотал головой. Фло выпустила мне в лицо струйку дыма.
– А ты же был заядлым курильщиком, Марти. В чем дело, поверил, что от курения может развиться рак легких?
– Вкус потерял. Когда это я боялся подхватить рак легких?
– Я рассмеялся своей старой шуточке.
Она затянулась ещё пару раз, потом спросила:
– Ну, так с чем пожаловал?