Охота за «Большим Арбузом»
Шрифт:
Замеченных в воровстве и нечистоплотности выгонял с треском, за менее серьёзные проступки штрафовал. Запретил болтать по телефону (только необходимые разговоры), пить бесконечный кофе с сигаретами и пустым трёпом – всё внимание покупателю.
Таня вздохнула свободнее, стала уделять больше времени работе с поставщиками. Раз в неделю проводила учёбу с продавцами, рассказывая о новых моделях и их преимуществах. Её павильоны стали приносить хорошую прибыль, и Олег предложил готовиться к перестройке бизнеса: хватит топтаться на месте, нужно выходить на новый уровень и создавать не рядовые
Лопатин расцвёл, отдавался работе взахлёб, вкладывал все силы и энергию. Он истосковался по такой деятельности, уставал, выкладываясь по полной, но был счастлив. Теперь он имел дом, любимую работу, прочный достаток и родную, близкую женщину, которую с каждым днём любил всё сильнее.
А вчера вдруг пришёл на память тот давний разговор, который состоялся у них в самом начале знакомства.
В тот день она приехала рано, на работе обошлось без происшествий, прибыль оказалась неплохой. Привезла кроме обычных продуктов палку сырокопчёной колбасы и бутылку мартини. Поставила на стол, улыбнулась смущённо:
– Знаю, что моветон и сырокопчёнка с мартини не сочетается, но ничего не могу с собой поделать. – Она устроила Олега на диванчике рядом так, чтоб он мог вытянуть загипсованную ногу, а сама продолжала накрывать на стол. – Это для меня показатель достатка, некий статус, мечта детства и юности, как у других какой-нибудь шестисотый мерс. Я ведь в детстве так и мечтала: вот вырасту большая, стану богатой и важной, каждый день буду есть сырокопчёную колбасу и запивать мартини. Ну, мартини, это я потом приплетала, уже в юности – попробовала в гостях у одной богатой девчонки: у-у-у, вкуснятинка, это только богатые пьют! У нас, в Задрищенске нашем, богатых мало обитало, да и время смутное, мы еле выживали, они с нами дружбу не водили.
– А колбасу тоже у неё попробовала?
– Нет, с колбасой ещё смешнее получилось… в детстве, попали мы на свадьбу, у какой-то маминой подруги дочка замуж выходила. Ну и меня взяли, мне тогда лет двенадцать было. А у нас дома не то что сырокопчёная, варёная колбаса не всегда случалась. Ну так вот, попала я за этот шикарный стол, глаза разбегаются, не знаю, на что наброситься. Папочка, как обычно, водочку трескает, маманя с подружкой языками чешут, а я и давай себе накладывать до чего дотянуться могу.
Тут дядька один, добрая душа, блюдо мне протягивает и говорит: «На вот, колбаски возьми!» А я понять не могу, какая это колбаска: тонкие ломтики, прозрачные, пахнут просто головокружительно. Дядька засмеялся, сбросил мне на тарелку кусков пять и забыл про несчастную замухрышку. А я эту колбасу и не жевала даже. Возьму в рот, на язык, словно конфетку, и рассасываю. Потом с этого блюда ещё утащила, даже умудрилась в салфетку три кусочка завернуть и домой принести. В кровать легла, и колбасу в рот. Такое счастье было!
Таня замолчала, расставляя тарелки, потом заговорила вновь.
– Я, может, и в люди выбилась благодаря этой колбасе с мартини. У нас в то время для девушки какая перспектива была, удача в жизни? Замуж за местного мачо, – если повезёт, работающего и пьющего только по воскресеньям. Ну, и бьющего,
– А потом я в Москву уехала. Обидела родителей жутко. Они мне уже жениха присмотрели, комнату хотели выделить, а я, неблагодарная, взяла и сбежала… Ох, Олеженька, чего я только в этой Москве не натерпелась, какого дерьма не нахлебалась! Но ведь выбилась, сама выбилась, свой бизнес с нуля подняла, вот только на квартиру не собрала… Зато теперь могу себе иногда позволить хрустальную мечту воплотить: рюмочку мартини выпить и колбаской сырокопчёной закусить…
Она снова начала переставлять на столе тарелки, не замечая, что жаркое так и стоит на не включённой плите. Олег привлёк её к себе, отобрал тарелку, посадил рядом, обнял двумя руками, словно убаюкивая.
– Оставь ты эти тарелки, Танюшка. Сядь рядышком, я совсем не хочу есть. Впрочем, нет! Я тоже желаю мартини с сырокопчёной колбасой. Сейчас нарежу её тоненько-тоненько, наискосок, как меня в своё время учили. Мы будем понемногу пить и закусывать, а я расскажу тебе одну историю, про моего отца – полковника КГБ, про мою хрустальную мечту и про то, как мы станем с тобой очень-очень богатыми. У нас будет бассейн, наполненный мартини, с берегами из сырокопчёной колбасы.
Он рассказал любимой женщине всё, что знал. И про то, что ему известно, где находится одна потерянная банкнота колоссальной стоимости и что он собирается отыскать её и получить в своё владение. Он не потерял связи с бизнесменами из Германии, через них сможет реализовать её на Западе, и тогда они заживут, как в сказке.
И вот тут Таня поставила его в полный тупик. Немного подумав, она задала очень простой вопрос, который ему самому почему-то никогда не приходил в голову:
– Олежек, а на каком основании ты собираешься отнять эту банкноту у её нынешнего владельца?
Тогда эта тема продолжения не получила, они отвлеклись на повседневные заботы и вроде бы забыли о ней. Таня не напоминала об этом разговоре, а он стал часто задумываться, как всё-таки отобрать раритет, как переправить в Германию, как легализовать, организовать продажу на аукционе.
Если всё удастся, бизнес в Москве придётся ликвидировать, у них будут другие масштабы. Они переедут на Запад, откроют солидное дело. Конечно, жаль будет их семейного, можно сказать, бизнеса, созданного по крохам Таней и поднятого им на новую высоту; дома, где они живут, где было столько хорошего; тихих вечеров на кухне за поздним ужином и усталыми разговорами о планах на завтра; воплощения наивной Таниной мечты – банкетов из мартини с сырокопчёной колбасой…
А сегодня Танька сообщила, что беременна и чтоб у него даже мысли никакой не возникло, она ведь так ребёночка хочет… а он, честно говоря, совсем даже и не против. И жениться официально тоже вовсе не против, только «за».