Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Смит Уилбур

— Я собирался ворваться в замок, — сказал Хэл.

Оба слушателя горько рассмеялись.

— Мужества тебе не занимать, капитан, — сказал Дэниел, — но это безумие.

Аболи согласился с ним и добавил задумчивым басом:

— Если бы я считал, что есть хоть малейший шанс на успех, я бы с радостью пошел один. Но подумай сам, Гандвейн. Я говорю не только о невозможности проникнуть в арсенал. Допустим, мы туда проберемся, а запас пороха, который мы уничтожили, восстановлен поставками из Голландии. Разве мы сможем уйти с ним? Как

нам унести хоть один бочонок, когда за нами будут гнаться Шредер и солдаты? А ведь на этот раз лошадей у нас не будет.

В глубине души Хэл и сам понимал, что это безумие, но надеялся, что такое отчаянное предложение поможет им придумать другой, более осуществимый план.

Наконец Аболи нарушил молчание.

— Ты говорил, что надо бы найти корабль. Если ты растолкуешь нам, что да как, Гандвейн, может, мы поможем тебе.

Оба в ожидании смотрели на него.

— А где, по-вашему, сейчас Канюк? — спросил у них Хэл.

Аболи и Большой Дэниел удивленно переглянулись.

— Если к моим молитвам прислушались, жарится в аду, — злобно ответил Дэниел.

Хэл посмотрел на Аболи.

— А ты что думаешь, Аболи? Где бы ты стал искать Канюка?

— Где-нибудь в морях. Где пахнет золотом и легкой добычей, там жди и его, как стервятника на падаль.

— Верно! — Хэл хлопнул его по плечу. — Но где запах золота сильней всего? Зачем Канюк купил на аукционе Джири и остальных черных моряков?

Аболи непонимающе смотрел на него. Но вот на его широком темном лице начала расплываться улыбка.

— Слоновья лагуна! — воскликнул он.

Большой Дэниел возбужденно рассмеялся.

— Он чувствует запах сокровищ с голландского галеона и думает, что негритянские парни приведут его к нему.

— Далеко ли мы от Слоновьей лагуны? — спросил Аболи.

— По моим расчетам, в трехстах морских милях.

Грандиозность расстояния заставила всех замолчать.

— Долгая дорога, — сказал Дэниел, — без пороха, чтобы защищаться в пути или напасть на Канюка, когда мы доберемся до места.

Аболи ничего не сказал, но посмотрел на Хэла.

— Сколько времени займет у нас это путешествие, Гандвейн?

— Если удастся проходить по десять миль в день, в чем я сомневаюсь, — чуть больше месяца.

— Канюк будет еще там или откажется от поисков и уплывет? — вслух высказал свою мысль Аболи.

— Да, — подхватил Дэниел. — И если уплывет, что станет с нами? Мы навсегда застрянем там.

— Предпочитаешь сидеть здесь, мастер Дэниел? Хочешь умереть от холода и голода в этом забытом Богом месте, когда снова придет зима?

Все опять помолчали. Наконец Аболи сказал:

— Я готов идти. Другого выхода у нас нет.

— Но как нога сэра Генри? Достаточно ли она сильна?

— Дайте мне еще неделю, парни, и я перегоню вас.

— А что мы сделаем, если застанем Канюка в Слоновьей лагуне? — Дэниел не готов был согласиться так быстро. — У него сотня головорезов, а нас, даже если мы все переживем

путешествие, всего дюжина вооруженных одними саблями.

— Отличные шансы! — рассмеялся Хэл. — Я видел, как ты рисковал и при меньших. С порохом или без пороха, но мы найдем Канюка. Ты с нами или нет, мастер Дэниел?

— Конечно, с вами, капитан, — оскорбился Большой Дэниел. — Как вы можете думать иначе?

В тот же вечер около костра совета Хэл объяснил свой замысел остальным. Закончив, он осмотрел лица собравшихся.

— Я никого не заставляю идти с нами. Аболи, Дэниел и я намерены идти, но если кто-то из вас хочет остаться здесь, в горах, мы дадим вам вашу часть оружия и половину оставшегося пороха и не будем думать о вас дурно. Кто хочет говорить?

— Я, — сказала Сакина, не отрывая взгляда от пищи, которую готовила. — Я иду с вами.

— Храбро сказано, принцесса, — улыбнулся Нед Тайлер. — Я тоже пойду.

— Да! — дружно подхватили остальные моряки. — Мы все пойдем.

Хэл благодарно кивнул и посмотрел на Альтуду.

— Тебе нужно думать о твоих жене и сыне, Альтуда. Что скажешь?

Он заметил тревогу на лице Зваанти, кормившей малыша грудью. Ее темные глаза были полны сомнений и страха. Альтуда поднял ее на ноги и отвел в темноту.

Когда они ушли, от имени остальных заговорил Саба:

— Альтуда наш вожак. Он вырвал нас из рабства, и мы не можем бросить его одного в этом диком месте, чтобы они с ребенком погибли от холода и голода. Если Альтуда пойдет, пойдем и мы, но если он останется, мы должны остаться с ними.

— Я восхищаюсь вашей решимостью и верностью, Саба, — ответил Хэл.

Они молча ждали. Из темноты доносился испуганный плач Зваанти. Много времени спустя Альтуда опять привел ее к костру, обнимая рукой за плечи, и они сели на свои места.

— Зваанти боится не за себя, а за ребенка, — сказал он. — Но она понимает, что с вами у нас больше шансов, сэр Хэл. Мы пойдем.

— Мне было бы жаль, Альтуда, если бы вы приняли другое решение. — Хэл улыбнулся с искренней радостью. — Когда мы вместе, наши шансы намного возрастают. Теперь нужно подготовиться и договориться, когда мы выступаем.

Сакина подошла к костру и решительно сказала:

— Твоя нога не заживет еще по меньшей мере пять дней. До этого я не разрешаю тебе выходить.

— Когда говорит принцесса, — глубоким голосом провозгласил Аболи, — только глупец не слушает.

Все последние пять дней Хэл и Сакина собирали травы и коренья, которые могли пригодиться в пути как лекарства и пища. Ногу Хэла вылечили, воспаление прошло, а подъемы и спуски по крутым склонам быстро укрепили ее.

Накануне дня, намеченного для выхода, в полдень они остановились, чтобы вымыться, отдохнуть и заняться любовью на мягкой траве у ручья. В прошлые разы этот приток реки они не навещали, и пока Хэл грелся на солнце, Сакина, нагая, встала и отошла подальше, чтобы облегчиться.