Охота
Шрифт:
— Мы видим и слышим, всем сердцем переживаем за соратника — ответил Бонум, — но не можем уйти без двух человек. — Эти слова выбили Иту из колеи.
— Двух? — еле слышно задала вопрос Ита. Он адресовался скорей себе, но ей ответили, и даже не Бонум, а Вус:
— Мой брат пошёл спасать Новисая, — сказал он с печалью и гордостью.
Только сейчас Ита обнаружила: Тилла тоже нет, после повернулась. Новисай до сих пор сидел и стонал, и к нему пробирался Тилл, и вроде был незаметен. Может, всё не так плохо? Да! Он выживет, ведь его до сих пор не обнаружил враг, он вернётся — дала себе надежду Ита. Сразу после этой мысли
— Нет. Нет. Нет, — теперь уже Ита повторяла эти слова тихо, почти беззвучно.
— Зачем ты его туда отправил, Бонум? — сквозь слёзы пролепетала Ита, после успокоилась и грозно сказала: — Ты не знаешь эту обманку, Бонум? Выстрел — и человек обездвижен, ещё один — и второй мёртв. Может, тебе просто плевать на жизнь Тилла?! Ты погубить всех нас хочешь?! — последнюю фразу Ита прокричала.
Бонум вмиг стал будто плюшевый: лицо его искривилось так, как у маленького ребёнка, который совершил ошибку. Он отдалялся от Иты, несмотря на то, что находился довольно далеко, на “безопасном расстоянии”, даже пустил слезу, наверняка фальшивую.
— Я не отправлял его, себе бы такого не позволил, только вот и остановить не смог, и он пошёл. Я предупреждал Тилла, Вус тоже, да и Бинот, но он не слушал.
— Ты виновен в его гибели, как бы ты не оправдывался, — крикнула Ита.
— Я лишь вас защищаю. Могла бы хоть за это поблагодарить! Многие лорды такого себе не позволяют. — Он сменил вину на упрёки, и его нынешнее поведение лишь больше взбесило Иту.
— Ладно, на поле все равны — убьём того, кто уже уничтожил двух наших парней.
— Нет, это глупо и опасно.
— Что? У нас численное преимущество!
— Я не рискну ещё большим количеством жизней и запрещаю идти к тому убийце, и не только тебе, а всем. Мы вернёмся домой, и там всё будет хорошо.
— Ты в этом уверен? За потерю двух разведчиков в один счастливый момент к тебе вполне могут нагрянуть и забрать.
— Чушь, не забывай, чей я сын!
—Глупец — вот кто ты. Нас пока что больше, и мы можем окружить врага, но будь по-твоему. Бинот, дай лук.
— Зачем он тебе?
В этот момент Иту передёрнуло. Что им сказать? Быть может — правду? Ту самую, что говорит о нужде убийства Новисая? Не для забавы конечно — для дела. Ита помнит все уроки военного ремесла и уловки, одной из которой является трюк с простреленной ногой. Они этого не понимают, не знают. Для них правда будет звучать дико: “Я — трусливая и подлая девушка. Готова хладнокровно убивать своих бывших друзей. Врага же не только не могу прикончить, но ещё и жалею, словно мне он давний друг”. В контексте и того хуже, да и кто будет вслушиваться в такую речь? По мнению слушающих, она лишь предлог для создания могилы собрату по войне. Или ей облапошить соратников, безмолвно умертвить Новисая и выглядеть ещё большей предательницей. Наверняка подумают, что сговорилась с недругом заранее. Нет, она обязана убить Новисая, ведь враг смог найти их
— Чего молчишь то? Нет ответа? — Теперь и Бонум напомнил ей о вопросе.
— Есть. Лук нужен для выполнения одной цели — убить Новисая. С вами, слабаками, всё равно его не вернуть, а рассказать врагу он способен многое, и уж будьте уверены — скажет. — Вокруг была тишина, и никто её не нарушал. — Зачем всё это? Вам до сих пор плевать — не доверяете, не понимаете. Пусть Бинот сам стреляет. — Все вокруг застыли в шоке, даже не ответили, и лишь Бинот монотонно проговорил:
— Не одобрит такого бог, я тебя предупредил. — С этими словами он кинул лук.
Тот приземлился к ногам Иты, и она его подняла. После ещё раз взглянула на остальных членов отряда. Все до сих пор стояли, ничего не делали, это и хорошо, значит никто не против. Только вот и Ите тяжко убивать соратника, хоть и малознакомого. Её руки тряслись, глаза до сих пор слезились. Она снова посмотрела на пейзаж: сплошной лес, поляна и рассвет. Затем вдохнула побольше воздуха и, наконец, зарядила лук, прицелилась и выстрелила. Кто-то ударил её и не слабо. Рука соскользнула, возникло головокружение, и Ите стало понятно — мимо. Она поднялась и взглянула на обидчика: это был Дакс. Теперь шок поразил Иту, но только сейчас она услышала ещё и крик Дакса.
— Зачем ты такое делаешь, дура? Совсем ум вышибло?
— Дакс, это и вправду ты? Даже если так, молчи или говори спокойнее.
— Ты не заслужила такого разговора, Ита. Ты принадлежишь только мне, и это единственная причина, почему я тебе его дам, — проговорил он это удивительно спокойно. После небольшого отдыха Дакс продолжил: — Это слишком, Ита — убивать своих, когда они могут спастись. Вот о чём я.
— Дакс? Это не перебор, мои слова вполне логичны, хоть и печальны. Ты и сам понимаешь, что твоего друга убьют в любом случае.
— Всё ещё можно исправить, всегда имеется шанс на хороший исход. Новисай сбежит. Как бы долго ты не предпринимала попыток меня переубедить, есть одно обстоятельство — Новисай до сих пор жив, у него ещё осталось время. — Видно было, что Дакс искал причины для продления мгновений существования друга. Глаза сузились и учащённо моргали. Взор мелькал от Новисая к луку и обратно. Лицо исказилось и выражало злобу и готовность на всё. Сами движение также подтверждали желание — Дакс наворачивал круги.
— Не ты ли мне недавно заявлял, что иногда ничего нельзя изменить? Даже если ты поменял взгляды, то почему не замечаешь уловку? Стрелок не убил его лишь для того, чтобы позже получить побольше информации о нас. Зачем я тебе это до сих пор объясняю? Ты уже видел такую уловку раньше, да и сам испытывал, я же помню.
— В тот раз… Тогда… Да как ты осмелилась вообще что-то предъявлять? Мне плевать на всё, пока я здесь, ты не убьёшь Новисая! — Дакс вновь стал злобным, а вдобавок к этому его вид пугал. То ли взглядом, то ли рукой у ножа. Ита отошла от него подальше, хотя знала, что её любовник — самый слабый человек в отряде.