Охотница за душами
Шрифт:
— Доброе утро, — пробормотал мужчина, — и добрых снов… наверное.
— Разговоры с самим собой — первый признак шизофрении, — раздался у него над ухом чей-то мелодичный, но от этого не менее ехидный голос, и шею Палача взяли в ласковый локтевой захват две тонких бледных руки. — Палач, что я вижу? Опять пьёшь на рабочем месте? Ка-ак не стыдно…
Руки начальника отдела дёрнулись к поясу, но остановились на полпути. На лице Палача последовательно отразились глубочайшее изумление, затем узнавание и, наконец, искренняя радость.
— Ко мне вот уже полвека никто
— Психо-чего? Теперь это так называется? — фыркнули над ухом, и захват разжался. Руки на миг растворились в туманных завихрениях, по полу к центру кабинета легко скользнула чья-то бесформенная тень и тут же, поднявшись с ковра, воплотилась в невысокую женскую фигуру.
— Именно, — Палач обернулся. Красивая молодая женщина в пурпурном платье с открытыми плечами с любопытством осматривала кабинет. Чёрные волосы её постоянно пребывали в движении: казалось, их колышет ветерком. Изящные тонкие пальцы, тёмные глаза и невозможная, нечеловеческая лёгкость движений. Хозяин кабинета улыбнулся:
— Здравствуй. Ты не изменилась, Тень. И это не может не радовать. А ведь я тебя только вчера вечером вспоминал.
— Видать, богатой буду, — хмыкнула женщина, поднимаясь в воздухе метра на полтора и закидывая ногу на ногу. Подол её струящегося платья пропадал в клубившемся тумане где-то прямо над полом. — Ты тоже не изменился. Неужели действительно прошло целых пятьдесят лет? Мои глаза и уши, конечно, доносили мне об изменениях на этой Грани, но я так увлеклась… в общем, за временем совершенно не следила.
— Богатой ты была бы, если б я тебя не узнал. А так — будешь долго жить, — Палач подошёл к бару и загремел бутылками. — Если быть точным, то через четыре дня годовщина. Ровно пятьдесят лет с того момента, как ты отправилась «прогуляться». Дамы носят мини-юбки, США больше не враг номер один, но в целом ничего особенно не поменялось. Те же страсти, те же ошибки и те же способы их решения. Да что ж ты будешь… а, вот она! — он повернулся, держа в руках оплетённую бутыль тёмного стекла. — Ты, как и прежде, уважаешь итальянское? Тысяча трёхсотый год, хранил для особого случая.
Воин поворочался в кресле и что-то пробормотал сквозь сон.
— Уважаю, — довольно мурлыкнула Тень и бросила взгляд на забурчавшее кресло. — А это тут у тебя… что? Спит. Кажется.
— Не «что». А «кто». Целый начальник Второго отдела. Славная сущность, разве что выпить любит. Или делает вид, что любит, теперь я уже не очень-то в этом уверен. К слову, я обещал ему, что познакомлю с тобой, когда ты появишься. Думаю, он тебе понравится. Когда проспится. Его зовут Воин, а свою историю, думаю, он сам тебе поведает рано или поздно. Тем более, что я, судя по всему её знаю не до конца.
— Ну, Воин — так Воин, — легкомысленно пожала плечами Тень и, на миг развеявшись туманным облачком, оказалась уже рядом
Женщина отхлебнула глоток вина и одобрительно причмокнула, а потом покосилась на потолок.
— Что нового в горних высях? Как там Алехандро, по-прежнему в бэлом или сменил колёр?
— В горних высях всё по-прежнему, — качнул головой Палач, проследив её взгляд. — На то, чтобы Светлов изменил своему имиджу, должно потребоваться куда больше полувека. Можешь сходить и убедиться, вряд ли он сейчас спит.
— Почему? — Тень вновь на мгновение растворилась тёмным вихрем и, скользнув над полом, воплотилась за спинкой кресла Воина, над которым с интересом и склонилась, изучая лицо. Волосы, взвихрившиеся было облачком, мягко опали ей на плечи, одна из прядей шаловливо мазнула мужчину по носу, тот поморщился, но не проснулся. — Тоже психологически кондиционируется?
— Думу думает, — усмехнулся начальник Третьего отдела, наблюдая за её манипуляциями. — Зайди-зайди, он обрадуется. Только сперва расскажи хотя бы, где тебя носило столько времени? Ты, конечно, и раньше отлучалась, но чтобы так надолго — и это после жизнерадостного: «Мальчики, я пойду погуляю, скоро вернусь, не скучайте!»…
— А что такого? — Женщина оторвалась от своего занятия и скорчила капризную гримаску. — Для меня прошло пять дней, так что я ничуть не покривила душой. Откуда я знала, что на той Грани время течёт настолько забавно? Ну, через день, конечно, догадалась, когда мои птички принесли мне отсюда новостей за десять лет, но…
— …но раз уж зашла — так чего возвращаться раньше времени? — закончил за неё Палач, салютуя бокалом. Тень улыбнулась ему его же улыбкой. Это был один из тех моментов, когда становилось неумолимо ясно, что эти двое знакомы очень давно и прочно, а чтение мыслей друг друга уже вошло в привычку.
Сырая серость за окном несколько посветлела. Утро всё же вступало в свои права, пробиваясь сквозь согнанные тучи. Тень прищурилась на окно, а затем вновь растворилась в воздухе — и через пару секунд её черноволосая голова уже прижималась к груди Палача. Когда её бокал успел опустеть и оказаться на столе, не смог бы заметить даже самый внимательный наблюдатель.
— Пять утра — не самое удобное время для долгих и красочных рассказов, особенно после пьяной ночи. — Её шёпот походил на дуновение ветра, тонкие руки чуть крепче сжались на талии старого друга. — Тебе надо поспать. Бери пример с приятеля. А я навещу Алехандро. У нас ещё будет время на поговорить, много времени. В ближайшие пару десятков лет я не собираюсь никуда уходить.
Палач осторожно погладил лёгкие, струящиеся тёмные пряди. В уголках его глаз собрались морщинки, и тот, кто увидел бы его в этот момент ни за что бы не дал меньше пятидесяти этому мужчине. А то и больше. В следующий миг он уже улыбался: