Охотница
Шрифт:
– Евгения Андреевна...
– Что - Евгения Андреевна? Я могу прямо сейчас позвонить в полицию и попросить их проверить местонахождение Макса. Да и моему отцу, полагаю, будет очень интересно узнать, что вам понадобилось от одного из лучших его сотрудников.
– Не стоит тревожить вашего отца или полицию, - в голосе Петра Викторовича прорезалась жёсткая нотка.
– Полагаю, это настолько же не в ваших интересах, насколько и не в моих. Но если вы всё-таки попытаетесь... Доказательств, что Максим Меркушев был в моём доме, нет никаких. И не будет. А поскольку решающим доказательством является заявление пострадавшего... Вы понимаете, что это значит?
– То есть вы
– в лоб спросила я.
– Иногда с людьми случаются несчастные случаи. Повторяю ещё раз, вы ничего не сможете доказать.
Повисло молчание. Нет, я не была обескуражена, но внутри всё болезненно сжалось. Ох Макс, Макс... Я же просила тебя не пороть горячку.
– В общем, я жду вас, дражайшая Евгения Андреевна, - подытожил Бошняк.
– И чем скорее, тем лучше. Ваш жених - беспокойный заключённый, и он может мне надоесть. В любой момент, имейте в виду.
– Надеюсь, что вашего терпения хватит ещё на какое-то время. Мне нужны доказательства, что Макс действительно у вас. А иначе я к вашему дому и близко не подойду.
– Вы испытываете мою доброту.
– А вы - мою. Доказательство - или идите к чёрту.
– Вам настолько безразлична жизнь вашего жениха?
– А вы хотите, чтобы я пришла, или нет? Я не прошу ничего невыполнимого.
Ещё одна пауза. Я вдруг почувствовала, что блузка неприятно липнет к спине.
– Хорошо, - наконец сказал Пётр Викторович.
– Вы получите своё доказательство. Но имейте в виду, что с каждым днём ожидания вашему Максу будет становиться всё хуже.
– Значит, жду, - сказала я и нажала на отбой.
Каким-то чудом мне удалось не выронить ай-фон, а аккуратно положить его на стол рядом с компьютером. Потом я не знаю сколько времени тупо таращилась на потемневший экран с пляшущей на нём заставкой. Возможно, завтра мне вручат коробочку с отрезанным пальцем или ухом. И мне придётся жить, зная, что это сделала я.
Я заскрипела зубами - и на смену отупляющему страху пришла спасительная ярость. Ну уж нет, скотина, если с головы Макса упадёт хотя бы волос, ты мне заплатишь. Ты мне в любом случае заплатишь, но за любой вред, ему причинённый, заплатишь дважды и трижды. Ты ещё проклянёшь тот день, когда вообще вздумал со мной связаться!
Я рывком поднялась с кресла и выглянула в окно. Очищенные от снега мостовые чернели среди полосок белых газонов, день был пасмурный и какой-то безрадостный. Я до боли прикусила губу. В серьёзности угроз Петра Викторовича я не сомневалась изначально, требование доказательств мне нужно было только для того, чтобы потянуть время. Время, нужное мне на подготовку. Потому что Бошняк совершенно прав - я не стану тревожить ни полицию, ни отца. Мы действительно решим всё в своём узком кругу - но совсем не так, как этот ядовитый слизняк себе вообразил. Жди меня, Бошняк, я приду к тебе, как ты и хотел, но ты этому совсем не обрадуешься.
Глава 13
– Привет, Паш, - я лучезарно улыбнулась.
– Привет, - Паша Кулагин снял зимнюю куртку и шапку, повесил их на вешалку в паре столиков от меня, после чего приземлился на стул напротив. Официантка с узкими глазами положила на стол перед ним меню.
Зал «Саби-Ваби» у самого выхода из «Арбатской» был полон почти наполовину, но столик у окна стоял достаточно уединённо, чтобы можно было говорить, не опасаясь подслушивания. Пока Паша листал меню и заказывал себе суши, я внимательно рассматривала моего приятеля и одноклассника. В подростковом возрасте он казался нескладным - длинный, тощий, с выпирающими локтями и коленками,
– Ну?
– сказал он, когда ему принесли поднос с суши.
– Что у тебя за дело?
– Ты ведь занимаешься в тире, так?
– Так, - кивнул он.
– И ты знаешь его работников?
– Ну, некоторых знаю. А что?
– Близко?
– Да не так, чтобы очень...
– Но всё-таки, может, ты знаешь, ну... скажем, не нужны ли кому-нибудь из них хорошие деньги?
Пашка перестал жевать. Потом с некоторым трудом проглотил то, что было у него во рту.
– А почему ты спрашиваешь?
– Паша, - я навалилась грудью на край, придвинувшись к нему настолько, насколько позволял стол, - ты ведь мне настоящий друг?
– Угу.
– Мне нужны патроны. Стандартные, калибр девять миллиметров.
Некоторое время Паша смотрел на меня. Потом хмыкнул:
– А пистолет тебе не нужен?
– Нет, пистолет не нужен. Только патроны.
Собственно, в принципе можно было обойтись и без обращения к нему. Первое, что я сделала, когда взяла себя в руки - это достала из ящика стола «макаров» и внимательно осмотрела. Пистолет был в порядке, но всё же я принесла машинного масла и как следует протёрла все детали. Умение разбирать и собирать оружие тоже было при мне, в чём я и не сомневалась. А вот вторым пунктом встал вопрос о боеприпасах. На шести патронах далеко не уедешь. И первая мысль, которая пришла мне в голову - поискать в собственном доме.
А почему бы и нет? Да, мой папа - не бандит с большой дороги и не мафиози. И всё-таки, и всё-таки... Поручиться, что он совсем никак не связан с криминалом, я не могла. Да, у него всё было легально, и всё же, если начать вспоминать... Кто-то ведь дал ему ссуду на начало нового дела после кризиса 98-го? А она была не маленькая, едва ли тогдашние банки стали бы рисковать, когда из всего имущества у нас осталась квартира в убогой «хрущёвке», на которую едва-едва удалось наскрести после продажи дома. Все папины тогдашние партнёры как-то тихо исчезли из его жизни, я помню, как папа с горечью говорил маме, что единственный человек, оказавшийся другом на деле, а не на словах, это тот, кто дал ему тогда работу на складе своей фирмы. Тот самый, который позже был готов взять и меня, конечно, на совсем иную должность, а в то время и сам оказался на мели, хоть и не разорившись полностью. Друг сделал для папы всё, что мог, и большего не потянул бы. И тем не менее, вскоре деньги откуда-то взялись.
Можно вспомнить и ещё один случай, происшедший, когда я заканчивала школу. Того человека, которого я не видела ни до, ни после, и которого папа сперва не хотел пускать в квартиру, а потом заперся с ним в кабинете и проговорил два часа. А на следующий день мы с мамой вдруг спешно собрались и на две недели улетели на Канары. Я тогда ни о чём не задумалась, и лишь радовалась незапланированным каникулам в разгар учебного года. И ещё удивлялась - почему это мама всё время такая рассеянная?
Можно было повспоминать ещё, но проще было сходить и посмотреть. И я отправилась в папин кабинет. Я знала код его сейфа, и где лежит ключ, но раньше мне бы и в голову не пришло лезть туда без спроса. Однако я нашла именно то, что искала: несколько папок с документами, несколько пачек денег... и пистолет, похожий на мой. И пару коробок патронов к нему.