Охотничья луна

Хэндленд Лори

— А готовить он умеет? — спросила я.

Уилл лишь улыбнулся и отхлебнул кофе. Хотелось бы мне чувствовать себя так же спокойно в собственной шкуре и мириться с тем, что отличает меня от других, как получалось у него. Но сомневаюсь, что мне это когда-нибудь удастся.

— Ну, давай же, говори, Ловкач, — поторопила Джесси. — С чем нам придется сразиться на этот раз?

— Не уверен. — Уилл поставил чашку на кофейный столик, подальше от своих драгоценных бумаг. — Если верить легенде, первым вендиго был неистовый воин, который

после особо жестокой битвы со смертельными врагами отрубал от поверженного противника куски плоти и съедал их в доказательство своей победы.

— Этот на такое способен, — пробормотала я.

— Вот только со временем воин вошел во вкус, полюбил человечину и, несмотря на предупреждения старших, начал охотиться на людей ради пищи.

Я вспомнила бурого оборотня. Съел ли он себе подобного, то есть девятерых? Воспоминания дали мне пищу для размышлений. Ха-ха.

— Спустя какое-то время великая тайна распорядилась, что человек, ведущий себя как зверь, и выглядеть должен соответственно, и воин стал вендиго. Проклятым на вечное скитание по лесам и пустошам Севера, вечную охоту и вечный голод, потому что не может насытиться.

Уилл порылся в разбросанных по кухонному столу бумагах, вытащил один лист и протянул его Джесси. Её брови подпрыгнули, и она передала листок мне.

«Вендиго» — гласила подпись под рисунком. Хорошо, что она там была. Потому что я могла бы поклясться, что на рисунке изображен оборотень.

Глава 11

Ну хорошо, может, и не совсем оборотень. Существо на рисунке являло собой нечто среднее между человеком и волком и было очень-очень худым. Наверное, так и должен выглядеть тот, кого великая тайна обрекла на вечный голод.

Я вернула рисунок Уиллу.

— И какой нам от этого прок?

— Это легенда о человеке, который, поедая людей, превращается в зверя. А у нас есть оборотень, который, поедая себе подобных, превращается в человека. Совпадение?

— Не думаю, — хором ответили мы с Джесси.

Уилл посмотрел на нас, переводя взгляд с одной на другую.

— Я тоже.

— Так какой нам от этого прок? — повторила я свой вопрос.

— Я должен еще немного подумать.

Уилл взял блокнот, потянулся к уху за карандашом и нахмурился, нащупав лишь собственные волосы. Джесси подняла карандаш с пола и, не промолвив ни слова, протянула Кадотту.

Я сочла бы эту парочку милой, если бы мне было до этого дело.

Уилл принялся размышлять вслух, одновременно делая пометки.

— В прошлый раз им потребовалась армия оборотней, созданная между двумя лунами месяца голубой луны.

Мне известны лунные поверья. Невозможно быть охотником на оборотней и не знать подобных тонкостей. Если в одном месяце случаются два полнолуния, то второе из них называется голубой луной. Многие приписывают этому редкому явлению магическую силу.

— Ночь голубой

луны, — продолжил Уилл, — тотем мачи-овишук, волчий клан, кровь любящего тебя человека.

— Очаровательно, — заметила я.

— Как сказать, — не согласилась Джесси. — Они охотились за моей кровью.

— А как насчет волчьего клана?

Она указала пальцем на Уилла. Тот ничего не заметил, продолжая что-то чиркать в блокноте.

— Когда-нибудь тебе придется поведать мне все, — сказала я.

— Когда-нибудь, — откликнулась Джесси, но в ее интонации явно слышалось: «Ага, бегу и падаю». В общем-то, я не винила ее за подобный ответ. Я и сама не рассказывала никому, даже Эдварду, всю правду о своей первой встрече с оборотнем.

— На этот раз у нас есть оборотень, пожирающий себе подобных, и... — Уилл нахмурился, уставившись в пространство. — Какой сейчас месяц, Джесс?

Какой сейчас месяц? С ума сойти! За красивые глазки можно простить далеко не все причуды.

— Начало октября, — ответила Джесси.

— А луна?

— Полнолуние наступит через восемь дней.

— Значит, что бы здесь ни происходило, события начали развиваться примерно в урожайную луну. А развязка придется на охотничью, если все пойдет по стандартному плану.

— На кровавую луну, — пробормотала я.

Уилл моргнул, нахмурился и пристально посмотрел на меня.

— Да.

— Ох, не нравится мне, как это звучит, — покачала головой Джесси.

— Еще бы!

Моя семья погибла в ночь кровавой луны. Охотничьей луны. Следовало бы навестить могилы родных, помянуть их и положить цветы. Но чует мое сердце, вместо этого я буду где-то за тридевять земель сражаться с оборотнями. Вечно одно и то же!

Уилл так и не сводил с меня глаз. Я ответила вежливым взглядом.

Я не собиралась рассказывать ему, откуда знаю о кровавой луне. И вообще никому не хотела рассказывать, почему октябрьское полнолуние хуже всего на свете — по крайней мере, для меня.

— Постойте, — воскликнула я, кое-что вспомнив. — Волки были убиты, да, но ведь никто не говорил, что их съели.

— Правильно, — пробормотала Джесси. — Но и того, что не съели, тоже никто не говорил.

Она подошла к столу и выудила из вороха бумаг папку.

В комнате царила тишина, пока Джесси перечитывала рапорт. Она покачала головой и сказала:

— Из некоторых тел были вырваны куски мяса, но ничего похожего на то, что мы видели прошлой ночью.

— Откуда известно, что этих волков убили другие волки?

— Манденауэр сопоставил радиусы укусов.

Охотно верю, что Эдвард все предусмотрел.

— Легенда гласит, что чем больше вендиго ест, тем больше он вырастает, — продолжил Уилл. — И чем крупнее становится, тем больше пищи ему требуется, чтобы насытиться.

— Значит, мы ищем великана? — спросила я.

— Не думаю. Рост в данном случае понятие скорее условное, а вот голод — реальное.