Охотничья луна
Шрифт:
Имя Фицджеральд объясняло светлую кожу и темные волосы, даже рыжеватые пряди, выгоревшие на солнце. Но глаза были неправильными. Им положено быть синими, как Ирландское море.
Их цвет волновал меня почти так же, как и плещущаяся в их глубине душераздирающая печаль, огонек вины. Прежде я уже тысячу раз видела это выражение глаз.
В зеркале.
Он сложил свои потрясающие руки на гладкой груди, глядя на меня сверху вниз. Не очень высокий, около ста восьмидесяти сантиметров, но я даже в ботинках едва
Мне жутко не нравилось быть низкорослой, хрупкой, почти блондинкой. Но я уже давно знала, что огнестрельное оружие замечательно уравнивает силы. Неважно, что я вешу от силы пятьдесят килограммов — нажать на курок мне это не помешает. Несколько лет занятий дзюдо тоже не навредили.
В дни, когда я еще была мисс Тайлер, я делала мелирование, красила губы розовой помадой и носила высокие каблуки. Пришлось сглотнуть, чтобы подавить рвотный рефлекс.
И смотрите, что мне это дало. Шрамы и внутри, и снаружи.
— Зачем вы сжигаете мертвого волка? — спросил он.
Я глянула в костер. Сложно было сказать, что именно я там жгла, но, возможно, этот Дэмьен околачивался тут дольше, чем я думала. Поэтому я выдала ему те же самые сказочки, что обычно скармливала гражданским.
— Я работаю на ДПР.
Он поморщился — как я уже давно поняла, обычная реакция на упоминание Департамента природных ресурсов. Но не повел себя как большинство людей после знакомства — не стал сбегать без оглядки, сверкая пятками, — а продолжил вопросительно сверлить меня взглядом.
— Что? — наконец не выдержала я.
— Почему вы сжигаете волка? Я думал, они под угрозой исчезновения.
— Охраняемый вид.
Его непонимающий взгляд дал понять, что Дэмьен не в курсе тонкостей законодательства по поводу популяции волков. «Охраняемый вид» означал, что волков могут убивать только определенные люди — например, я, — в определенных обстоятельствах. Что же до обстоятельств…
— В окрестностях зафиксирована маленькая проблема с бешенством у волков, — солгала я.
— Правда? — Дэмьен приподнял бровь.
Не поверил? Что-то новенькое. Я очень, очень хорошая лгунья.
— Правда.
Я говорила твердо. Не хочу больше никаких вопросов. Особенно таких, на которые мне сложно отвечать. Вроде того, как мы отличали бешеного волка от зверя, зараженного чем-то другим.
На самом деле, мы бы и не смогли отличить без проверки в Лаборатории Мэдисона. Стандартная процедура ДПР заключалась в следующем: сначала связаться с местным лесничеством, затем с СИЗЖР — Службой инспекции здоровья животных и растений, федеральным агентством, в чью сферу деятельности входят и проблемы заболевших животных.
К счастью, гражданские зачастую не знали установленного порядка действий государственных служб, поэтому обычно моя ложь прокатывала. Помогало, что само слово «бешенство» отпугивало
Вот только Дэмьен оказался не таким, как все. Он склонил набок голову, и пряди нечесаных волос скользнули по щеке.
— Бешенство? А почему я об этом не слышал?
Я уже многократно озвучивала эту ложь и на этот раз даже не стала задумываться, прежде чем снова её произнести.
— Эта новость не для ушей всех граждан. Поднялась бы паника.
— А. — Он кивнул. — Так вот почему вы не в форме.
— Точно. Нет смысла зря волновать людей. Я обо всем позабочусь, поэтому можете возвращаться в… откуда вы там. — Я нахмурилась. — Откуда вы взялись?
— Из Нью-Йорка.
— Прямо сейчас?
Его губы дернулись в подобии улыбки.
— Нет, изначально.
Это объясняло его легкий акцент — возможно, Бронкс, но не уверена. У девушки из Канзаса, последние несколько лет обитавшей в лесах в погоне за оборотнями, не слишком много возможностей изучать акценты привлекательных ирландцев из Нью-Йорка.
— И давно вы здесь живете? — спросила я и отвернулась, чтобы поворошить угли сучковатой палкой.
— Вы так и не сказали, как вас зовут, — парировал он. — Есть ли у вас какое-нибудь удостоверение?
Я продолжила ворошить угли, думая, что бы сказать. Ничего не изменится, если я скажу ему свое имя. В заднем кармане лежит удостоверение сотрудника ДПР. У сообщества ягер-зухеров имелись колоссальные ресурсы, в некоторых случаях поражавшие воображение. Но почему он так интересуется?
— А вы что, полицейский?
— Вообще-то да.
Я вскрикнула и развернулась. Дэмьен Фицджеральд исчез, словно корова языком слизнула.
Вышедшая на поляну женщина была одета в форму шерифа. Высокая и мощная, что сразу же меня взбесило, она шла с уверенностью, которая мгновенно выдавала в ней человека, способного защитить себя даже без пистолета. Темные волосы были подстрижены коротко, обрамляя привлекательное, но не смазливое лицо.
Она посмотрела на погребальный костер волка, потом на меня.
— Должно быть, вы ягер-зухер.
Глава 3
Недовольно поморщившись, я оглядела поляну и прошипела:
— Тсс!
— Кто, по-вашему, может меня здесь услышать? — удивилась незнакомка. — Неужто еноты?
— Здесь был человек, — нахмурилась я. — Не видели его?
— Нет. Вы что-то бормотали себе под нос, когда я подошла.
— Вот ещё. Здесь был мужчина. — Я взмахнула рукой. — И на нем были брюки.
— Это всегда беспроигрышный вариант.