Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают
Шрифт:
– У вас есть что-то конкретное сказать следствию или это только домыслы? – спросил Лисовой вроде как с шуткой, но на самом деле он встал, что называется, «в стойку».
Если у сестры есть подозрения, значит, не зря он вчера насторожился при появлении этого Шибалова.
– Чтобы совсем конкретное... нет... – Лиза посмотрела на мужа, словно ища у него поддержки. – Так трудно что-то сформулировать, когда волнуешься...
– А Вы не волнуйтесь, Вы говорите, - приободрил он Лизу, но Саша всё-таки решил прийти ей на помощь.
–
– Давай, - согласился Лисовой, - только мне с кофе, простите мою беспардонность, рассуждается лучше.
– Сейчас сварю, - встал Саша.
– Кофе в этом доме, как ты уже успел заметить, я варю сам.
– Мне не доверяет, - Лиза улыбнулась.
– Ну, должен же я что-то взять на себя, дорогая! Тебе чаю, Лиз?
– Да, Саш. Там подлей кипятка, я уже заварила себе. С мятой…
Лисовой слушал этот разговор двух родных людей – людей, что уже, очевидно, притерлись друг к другу и друг в друга вросли, и так ему отчаянно захотелось, чтобы и у него, у опера Жени Лисового было бы так же. Он, было, совсем расчувствовался, но, спустя несколько секунд, уже стряхнул с себя внезапное наваждение. Да что это он, в самом деле? Разве ж не мила ему его холостятская жизнь? Мила, мила и еще как! Он просто устал – работы много. Это все пирожки да бутерброды. Все – сгинь, сгинь, морок! Не сдастся так просто Евгений Лисовой! Не готов он еще жениться. Да и не на ком…
– Твой кофе - Александр поставил перед одноклассником дымящуюся чашечку. – Жень? Всё в порядке?
– Да, да… Просто задумался. Итак – на чём мы остановились?
– Павлу был сорок один год, когда он развёлся с Мариной. Они через полгода должны были отмечать двадцатилетие со дня свадьбы. И вдруг он совершенно неожиданно уходит.
– Что значит – неожиданно?
– Ничего не предвещало... Вот смотри – он уходит на работу, целует жену и говорит, что постарается вернуться домой пораньше. Они собирались перед Новым годом пройтись по магазинам. Подарки там, ну, всякое разное... И всё. Он не возвращается. Марина звонит – телефон отключён. Она, конечно, в панике. Звонит начальнику службы безопасности, тот сам ничего не понимает. Говорит, что Павел улетел ещё утром на неделю в Испанию. А на следующий день к ней приходит адвокат с бумагами о разводе и просит её и детей к концу недели освободить дом.
– Как это – освободить? – опешил Женя. – Разве имущество, нажитое в браке, не делится между супругами?
– Делится, конечно. Только дом в Рощино, дом и квартира в Испании, а также квартира в центре Питера, были записаны на его маму.
– На мою тётю, - подошла Лиза с подносом, на котором стояли сахарница, сливочник и вазочка с конфетами. – Это он так от налогов уходил. А когда тётя Яна умерла – Паша стал прямым и единственным наследником. А наследство...
– Наследство к супруге
– Вот именно, - кивнул Саша.
– Марина с двумя детьми, - продолжила Лиза, - осталась ни с чем. Нет, от алиментов он не отказался. Выплачивал детям пособие. Как он считал – хорошее.
– Мало платил? – спросил Евгений, уловив в голосе Лизы сарказм.
– Мало? Да крохи! – фыркнула девушка.
– По пятнадцать тысяч на ребёнка до совершеннолетия. Это с учётом, что Игорю уже семнадцать.
– Подождите! – вскинул Женя руку. – Какие пятнадцать тысяч!? У него же миллионный бизнес! Причём, не в рублях.
– В том-то и дело, что к тому моменту, как оказалось, у него уже не было бизнеса. – Саша покачал головой.
– Он его продал? Значит...
– договорить Евгений не успел.
– Как же! Продал! Он его подарил этой…сучке! – глаза Лизы метали молнии.
Да, кажется, насчёт Тургеневской девушки Луговой поторопился...
– Какой... ээээммм... сучке? Брюнетке? Виталине?
– Да, ей. Жене, так называемой.
– Погодите… Подарил, будучи в браке с Мариной?
– Да.
– А где сейчас Марина с детьми?
– В моей городской квартире, - Лиза немного успокоилась – видимо, помог чай с мятой, который принес ей супруг. – Мы построили этот дом, переехали в него. Я хотела свою квартиру сдавать, а тут такое... Конечно, я Марину с племянниками сразу к себе поселила. Мебель там хорошая, не старая ещё. Марина забрала из дома Павла самое необходимое и уже на следующий день была с детьми в моей квартире. А через неделю мы все вместе отмечали Новый год - здесь, в этом доме.
– А Виталина эта, откуда взялась, известно?
– Известно, - презрительно фыркнула Лиза. – Из деревни какой-то под Херсоном. Она точно его приворожила. Я давно Павла знаю. Он на Марину и детей надышаться не мог. А тут за несколько дней разворот на сто восемьдесят градусов! С чего бы это, а? Они, кстати, после Нового года почти сразу поженились.
– Подождите, - Женя внимательно посмотрел на Лизу, потом на Александра, - получается, он через три месяца после свадьбы умер?
– Теперь понимаешь, почему у нас такие подозрения возникли? Кроме Виталины его смерть никому не выгодна, потому что теперь всё его движимое и недвижимое имущество принадлежит ей. Ну, и бизнес, соответственно.
– Вряд ли нам что-то удастся узнать про её жизнь на Украине... – вслух размышлял Луговой. – Ладно… Попробую разузнать об этой Виталине всё, что возможно. Жила же она где-то до того, как познакомилась с Полоскиным. Училась, работала... – с этими словами Женя встал и, бросив через плечо: «Я сейчас» вышел в прихожую.
Вернулся в гостиную он уже с сумкой, вынул из неё потрёпанный органайзер и ручку. Поймал удивлённый взгляд Лизы.
– Подарок от несостоявшейся невесты, - подмигнул опер удивленным супругам.