Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают
Шрифт:
– Она вас очень ждала, Марта, - голос раздался сзади так неожиданно, что Сергеева едва не покатилась кубарем вниз по крутым, высоким, неудобным ступеням, и если бы не отец…
– Модест Филиппович, чтоб тебя, а!
Серый, подхватив дочь, сказал несколько крепких слов - сам испугался до полусмерти.
– Здравствуйте, - Марта поправила волосы, - простите, не ожидала вас здесь увидеть.
Она красноречиво обвела взглядом каменный тоннель, где кроме узкой лестницы и стен ничего не было, как бы намекая, что старик и впрямь появился из ниоткуда.
– Модест Филиппович слишком долго и плотно общается
– Всё объяснимо, друзья мои, - Модест Филиппович махнул рукой на неприметный люк, встроенный в стену, из которого он, наверное, и появился. – Пойдёмте со мной, Марта. Она вас ждёт. И не спрашивайте, откуда мне это известно. Я и сам не могу объяснить… Вы нас оставите? – Старик посмотрел на Серого.
Вадим кивнул Модесту Филипповичу, помахал Марте рукой и стал подниматься обратно. Сергеева сразу почувствовала – между этими двумя была такая же связь, как у них с Костровым.
– Сначала попрощайтесь, - они спустились, и Модест Филиппович положил руки Марте на плечи. Он внимательно смотрел на девушку печальным взглядом неожиданно молодых синих глаз из-за толстых линз в старой, не модной оправе. – Попрощайтесь, и старайтесь не думать о том, каким образом всё происходящее объясняется с научной точки зрения. Я понимаю, у вас много вопросов… Но знаете, Марта… Чем дольше живу на этом свете, тем больше понимаю – не надо ничего объяснять. Нужно чувствовать. Там, в мире душ, нет ничего, кроме любви – если душа не любила, ей и вспомнить нечего. И ещё. Призраки делают, что хотят. Мы столько времени потратили на их якобы «хранение» и «исследование», но… Всё это время они были здесь, потому что сами того хотели. Теперь, я уверен, они уйдут. Не слишком приятно это осознавать, но я почти не продвинулся в поставленных мне задачах… Если я что-то и узнаю, наконец, то естественным образом.
– Естественным… образом? – Марта совсем растерялась от всех этих неожиданных откровений, она не очень понимала, что именно пытается донести до неё этот милый старичок, но что-то в его словах ей ох как не нравилось…
– Когда сам попаду по ту сторону. А теперь – идите. Идите, она ждёт вас!
– Модест Филиппович развернул Марту и тихонько подтолкнул вперёд.
Земляной пол, каменные стены, блестящие плиты в шахматном порядке, из каждой бьёт голубой свет… Это что? Души?
– Марта…
Голос. Ленкин голос! Нет, она его не слышала. И не вспоминала. Он просто… был. Они попрощались. Марта чувствовала сердцем – они попрощались. Сначала стало невыносимо больно, а потом сразу – сладко и легко.
Ветер. Откуда в пещере – ветер? Он трепал ярко-рыжие волосы, щекотал мокрые от слёз щёки, а потом всё стихло, погас голубой свет.
– Они… они ушли, - прошептал за спиной Сергеевой Модест Филиппович.
Глава 51
В Санкт-Петербург, друзья!
Когда летишь в самолёте, лучше не представлять себе маленькую капсулу меж облаков, нашпигованную людьми – страшно. Но об этом никто и не думал - каждый думал о своём. Капитан Лисовой, к примеру, смотрел на искренне воодушевлённого Славу Чайкина и немного завидовал парню. Ему что? Ему хорошо: сказал родителям, что пригласили на работу в Санкт-Петербург, собрал нехитрые
Ему же предстоит объяснение с начальством. Правда, Вадим Сергеевич обещал, что проблем с увольнением не будет, но... Конечно, на начальника отдела, где он работал, могут нажать сверху, но ведь человеческих отношений это не меняет. Женя представил, как Замятин, укоризненно качая головой, вздыхает: «Да, капитан… Не ожидал я от тебя такой выходки! Слетал в командировочку!».
Впрочем, к чему все эти самобичевания? Всё равно он ничего не в силах изменить. Не он виноват в том, что попал в Организацию. И потом – ему же предоставили выбор, разве нет? Сотрут память, и он может вернуться в отдел (если, конечно, с головой всё будет в порядке). Вот только он ни за что не пойдёт на то, чтобы забыть Марту. Он будет работать с ней. И не только работать…
Женя повернулся, чтобы посмотреть на Марту - слишком бледная. Неужели всё ещё из-за того, что отдала Галине слишком много энергии? Может, попросить принести ей вина?
– Марта?
– Всё в порядке, - Сергеева улыбнулась, встала, и поспешила в туалет.
Они летели уже больше часа, когда она вновь почувствовала тошноту.
– Чёрт! – сказала она собственному отражению, споласкивая лицо. – Кажется, дело не в пирожных! Неужели…
Такого, по её мнению, быть просто не могло. Когда Вася, бывший муж, расстроено заявил, что проблема в нём, она успокоилась, и не стала проверять собственное здоровье – зачем? О том, чтобы стать мамой, уранджи думают редко - ребёнок может остаться сиротой. После развода у неё, конечно, были интрижки, но ни один из романов так и не закончился беременностью, что заставило поверить в то, что проблема, возможно, не только в Васе. У неё, у Марты, не получается, но ей это не нужно, а потому не мешает. Зачем тратить силы и время на решение проблемы, которая тебя не беспокоит? Незачем. Не конструктивно – точка.
Марта потёрла виски. Посмотрела на себя в зеркало. Бледная, но при этом выглядит неплохо. Ни тёмных кругов под глазами, ни отёчности...
«Может, всё-таки стресс?» - подумала она.
Выйдя из туалета, столкнулась с укоризненным взглядом бабульки, что держала за руку маленькую девочку. Решив, что заняла неоправданно много времени, стала извиняться:
– Простите... Что-то мне нехорошо...
– Беременная, да? – тут же посочувствовала пожилая женщина. – Ты, смотри, осторожнее с полётами-то, мало ли что...
«Вот так-так… Даже посторонний человек понял, а я - стресс, стресс...»
– Тебе плохо? – Евгений наклонился к Марте.
– Нет-нет... всё в порядке.
Сергеева сделала несколько глубоких вдохов, но вместо спокойствия в голову полезли мысли. Совершенно, к слову сказать, не конструктивные. Итак, если предположить… Только предположить! Предположить, что она – в положении. Мало того, что это совершенно не входит в её рабочие планы, но и в личные, если разобраться…
То, что она вдруг стала невестой, и Лисовой подарил ей кольцо, ещё ни о чём не говорит. Возможно, красивый жест - всего лишь последствия эйфории от курортного романа. Женщинам часто дарят украшения в память о приятно проведённом времени. Они никогда не говорили о детях, они вообще мало о чём говорили, если разобраться.