Охотник Дарт. Тетралогия
Шрифт:
– Да стоит ли огорчаться? – хлопнул его по плечу Винсент. – Мы и без того в отличном прибытке. Ты вон поимел с этого обгоревшего мяса пять тысяч золотом. И две руны. Чего еще ты хочешь добиться? Может, не было у него больше рун. Давай покончим с ним и поедем ко мне, отметим удачное дельце. Не стоит нам тут задерживаться.
– Дарг с тобой, – устало махнул рукой отступившийся от своей затеи Йорген. – Здесь действительно не стоит задерживаться.
– Ты только подлечи еще нашего погорельца, – попросил мага Винсент. – Хочу, чтобы он хоть немного осознавал, что его ожидает.
– Хорошо, – отозвался Йорген, и меня одна за другой пронзили четыре волны леденящего холода использованных целительных
– Дада, действуй, – согласно кивнул Винсент и, склонившись надо мной, зло сощурился: – Ну, как, жив еще, щенок? – И довольно рассмеялся. – Вижу, что жив. И соображаешь, смотрю, немного.
А я и, правда, несмотря на расплывающуюся перед глазами картинку, коечто начал понимать, хоть и сбивался постоянно с мысли, а тревожащие меня голоса этих двоих доносились словно сквозь толщу воды. Должно быть, я очень нелепо выглядел, тараща глаза и дергаясь от вспышек боли, пронзающих голову, потому как стоящим возле меня людям было очень смешно. Что меня дико обозлило. Хотелось встать и растерзать этих глумящихся ничтожеств. Жаль, тело отказывалось мне повиноваться.
– Слушай, щенок! – ударил меня по лицу Винсент, заметивший, что я игнорирую его высказывания. – Я тут об участи твоей толкую. Так что постарайся проникнуться. – И серьезно, без тени улыбки сказал: – Знаешь, парень, я, в общемто, не считаю тебя очень уж виноватым в гибели моих родичей. Это Говардова девка всему виной… С нее и весь спрос. Ну, да она еще ответит за свои злодеяния. А тебя, защитничек невинных дев, ждет весьма забавное развлечение. – Он хохотнул. – Весьма забавное. Надеюсь, моя задумка придется тебе по нраву. – И, обернувшись, подозвал взмахом руки когото из своих людей и приказал: – Давайте затащите его на крышу кареты и свяжите, чтобы не смог сползти вниз и при этом видел все происходящее вокруг.
Церемониться со мной не стали – рывком оторвали от земли, заставив застонать от резкого движения, и быстро отнесли к карете. Хорошо еще, что не просто закинули наверх, а подали стоящим на крыше экипажа людям. А те, усадив меня на колени, споро скрутили бечевкой, лишив возможности пошевелиться, хотя я и так практически не владел телом.
Винсент, тоже забравшись на крышу кареты, посмотрел на дело рук своих людей и, довольно покивав, сказал:
– Вот такто, защитничек ты наш. – И указал на моих воинов, которые лежали неподалеку то ли мертвые, то ли оглушенные. – Живые твои дружинники, живые – обнадежил меня благородный сэр. – Не все, конечно, но многие выжили. Скоро оклемаются. Правда, не смогут никуда уйти, так как Йорген запрет вас под пологом непроницаемости. И начнется забава. А какая, спросишь ты? Очень интересная, отвечу я тебе. Йорген ведь не просто маг, он некромант! Видишь, украшает твоих людей какимито рунами? А ведь он неспроста это делает! Не упокоятся теперь твои люди с миром после смерти – в нежить обратятся! И запертых под пологом ждет участь быть с пожратыми своими же прошедшими перерождение товарищами! – И мерзко расхохотался, увидев, что я попытался рвануться, дабы сбросить с себя узы и прибить этого негодяя.
– Ну что там, поговорили по душам? – поинтересовался Йорген. – У меня почти все готово.
– Да, все уже, – ответил Винсент и сказал мне: – В конце концов, и до тебя мертвяки доберутся и растерзают. Но я надеюсь, что предшествующего аттракциона тебе хватит, чтобы ты не смог покинуть этот мир и продолжил существование в виде бесплотного призрака, терзаемого виной за столь отвратную смерть своих людей, ибо именно твой глупый идеализм и стал причиной их гибели.
– Тварь ты поганая… – только и смог прошептать
– Возможно, – пожал плечами Винсент и улыбнулся. – А вообще, меня както мало волнует твое мнение о моей персоне. Главное, что мои родичи в ином мире порадуются, глядя на твою смерть. Для них и потеха. – И, поторопив своих воинов, подтаскивающих моих дружинников поближе к карете, продолжил: – Конечно, можно было бы решить все иначе… Забрать тебя в замок и заставить искренне раскаяться в твоих злодеяниях. Но, увы, сдается мне, что в ближайшее время я буду очень занят… Надо же уделить особое внимание виновнице случившейся с родичами трагедии… – Гнусная ухмылка на роже этого мерзавца, предвкушающего издевательства над бедняжкой Ребеккой, заставила меня стиснуть до боли зубы и, прикрыв глаза, вновь проклясть свою доверчивость, по сути погубившую девушку. – Так что счастливо оставаться! – сказал на прощание этот выкормыш сатийской гиены и спрыгнул с кареты наземь.
– Давайте стаскивайте их поближе к карете, чтобы все оказались под пологом непроницаемости, – донесся до меня голос Йоргена. Открыв глаза, я увидел, что кукловод уже сделал свое черное дело, нанеся рунные рисунки на лица моих людей, и теперь определялся с границами воздействия заклинания.
Уменьшение периметра полога меня не радовало, ибо это означало увеличение времени его существования, а вот то, что мои дружинники еще живы, хоть и изранены, заставило воспрянуть духом. А из приданного сэром Говардом отряда остался только Карл… Остальных не зря ведь украсили рунами и перенесли к карете. Да еще и связали хорошенько. Значит, есть еще шанс… Снять бы только путы.
– Надеюсь, ты не рассчитываешь на освобождение? – с гаденькой ухмылкой поинтересовался обративший на меня внимание Йорген. – Не рассчитывай даже – из этих веревок под силу вырваться только мертвяку. Да и не изменит ничего твоя свобода. Руныто невозможно свести без специальных ингредиентов – разве что срезать вместе с кожей лица. Только мы вам не оставим ножей. Да и сил у вас не хватит на подобные выверты. Уж это я обещаю.
Не успел я сообразить, что же некромант имеет в виду, как он притащил шкатулку из черного камня и, подойдя к сваленному нами дереву, лежащему неподалеку, вытряхнул в пышную крону блеснувшую в солнечных лучах статуэтку. Тем самым приблизив нашу смерть.
Явно ведь раненые недолго продержатся на грани, когда статуэтка из них жизнь вытягивает. Значит, очень скоро ктото обернется алчущим плоти и крови мертвяком… И, разорвав путы, набросится на беззащитных товарищей.
– Счастливо оставаться! – еще раз простился со всеми Винсент и взобрался на подведенного ему коня. – Уж потешьте моих родичей, будьте так любезны! – хохотнул он напоследок и, потеряв к нам всякий интерес, ударил своего скакуна хлыстом.
Изрядно поредевший отряд Винсента последовал за ним, и вскоре мы остались одни под сенью деревьев. Разве что местные волки могли бы составить нам компанию, ибо наступало их время – приближалась ночь. Еще не темень, но тени уже так густы и длинны, что не приходилось сомневаться в скором угасании дня.
И мельтешащие у меня в голове мысли все как одна были мрачными и черными под стать надвигающейся темноте. А всплывающие в сознании обрывки воспоминаний из чужой жизни просто сводили с ума, постоянно сбивая меня с поисков пути к спасению. Да и измученное тело мне почти не повиновалось – малейшее движение вызывало боль. Рука или нога – в зависимости оттого, чем я хотел пошевелить, – немела и становилась будто чужой.
Нет у меня возможности избавиться от пут и попробовать хоть чтото сделать. Я и себято не могу спасти… Перемещение в замок ничего не решит – ибо, что здесь помирать, что в подвале, лежа на плите портала. Все одно… Ни здесь, ни там спасения нет.