Охотник Дарт. Тетралогия
Шрифт:
– Дарт, ты уж нас прости, – донесся до меня голос закашлявшегося Стоуна. – Оплошали мы… Во всем тебя подвели…
– Да выто в чем виноваты? – с трудом справившись с непослушным языком, отозвался я. – Тут кругом моя вина… Не попадись я в эту ловушку, все было бы иначе…
– Да кто бы подумал, что Винсент пойдет на такую подлость? – прохрипел Стоун. – Не только ты ничего не ожидал… Да если бы и опасался подвоха, это бы ничего не изменило… Защитато твоя была уязвима против такой атаки. А посланник этот был живым мертвяком… Быстрой и сильной тварью… Он получил от нас пяток болтов и еще успел облить тебя из фляги горючей жидкостью, а после с нами схватился. Пока мы его не
– Вы сделали все, что могли, – успокоил я своего друга, так как был уверен – иначе и быть не могло, и только после жестокой схватки врагу удалось смять мою дружину. Против силы не попрешь…
– А потом остатки Винсентова воинства подтянулись и побили нас, обессилевших, как щенков… – продолжил Стоун. – Мы не справились…
Уязвленный словами корящего себя Стоуна, я закрыл глаза и отрешился от мира. Как бы мне ни хотелось успокоить своего друга и снять с его души всю горечь поражения, сделать я этого не мог. Он, похоже, уже бредит, и слова утешения до него не дойдут.
Но, посмотрев на лежащих возле кареты людей истинным зрением, я увидел, что Стоун еще не так плох. Свечение ауры хоть и потускнело, но все же не погасло. А вот Карл, единственный выживший из группы Алекса, был при смерти. Уже часть рунного узора была видна едва ли не лучше, чем энергетическая оболочка.
– Какое дилетантство, – не удержался я от проявления пренебрежения, разглядывая заинтересовавший меня узор.
Обычная низкоранговая структура поглощения, ориентированная на поддержание псевдожизни. Тупейшая конструкция, не обремененная ни командными, ни управляющими контурами. Даже не стабилизированная от внешнего изменения. Что заставляет заподозрить ловушку на дурака, который попытается както повлиять на структуру и угодит в расставленную сеть… И получит такой удар от защитного контура, что как минимум будет долго восстанавливать целостность своей энергооболочки, а как максимум отправится за грань.
Впрочем, какие ловушки может состряпать простой человек? Да никаких. Во всяком случае, в столь простом узоре, созданном всего лишь на двухуровневой основе: поглощающей части и изменяющей. Тут не запутается даже самый отстающий ученик. А замаскировать в узоре еще одно плетение под силу только магу, а не человеку с его ущербным истинным зрением.
Совершенно чуждые рассуждения едва меня не доконали. Чуть было утихшая боль вновь поселилась в моей голове. Слияние с памятью Тила хоть и не отправило меня сразу в иной мир, но, похоже, произойти это может в любой момент. Слишком велика нагрузка на мой бедный разум, когда он, пытаясь найти выход из ситуации, обращается к чужим знаниям.
Но что моя смерть, когда на кону жизни многих людей? Обидно будет, если не удастся никого спасти даже такой ценой. Но в данный момент это ничего не решит: ни моя смерть, ни смерть всех остальных. Хоть массовые гекатомбы строй.
Проверив состояние аур лежащих у кареты людей, я перевел взгляд на хорошо различимую истинным зрением статуэтку. Тонкие ветви дерева не смогли полностью скрыть окружающий ее радужный пузырь и яркобелую сердцевину. Тянет малопомалу нашу жизненную силу, оттого и свечение все насыщенней. Наверное, скоро девать уже будет некуда накопленную энергию и она превратится
Уничтожить бы эту пакость – тогда бы появился шанс. Но у меня нет сил и на простейшее заклинание, которым не пробить даже оболочку статуэтки. Да и не уничтожит ее слабое воплощение. Тут требуется чтонибудь помощнее. Но сил нет… И не было. Слаб человек. Оттого и ищут люди иные пути – как тот же некромант, получающий энергию от разрушения духовной сущности жертвы.
Я вновь посмотрел на тускнеющую ауру Карла. Умирает воин. И спасти его я не могу. А вот он нас, пожалуй, может – своей гибелью… Хотя это будет более достойная смерть, чем, обратившись в мертвяка, пожрать своих товарищей.
Из крох имеющейся у меня энергии я создал связующую нить, присоединив один конец к узлу в поглощающей части нанесенного на Карла узора, а другой – к статуэтке. Получилась, в общемто, нелепая конструкция, которая существует ровно столько времени, сколько я ее поддерживаю. Только я и не рассчитывал на долгую жизнь созданного мной энергоканала. Вопервых, мне просто не хватит сил, а вовторых, Карлу уже недолго оставалось.
Контур, созданный некромантом, сработал как надо. Впитал энергию души, вырвавшейся было из мертвой оболочки, и отправил ее дальше – на воплощение основной части структуры. Но мое вмешательство нарушило замыслы создателя этого рунного узора. Энергия ведь как вода – предпочитает течь по пути наименьшего сопротивления, и ее мощный поток устремился в статуэтку, разом погасив переливчатый блеск.
А через пару мгновений на месте металлической кошечки родилась ослепительнояркая звезда… Которая быстро разрослась до размеров крупного арбуза и, мигнув пару раз, взорвалась, залив все вокруг белым светом.
Ктото взвыл под каретой от боли, и отчетливо пахнуло горелым. Поток высвободившейся из статуэтки энергии раскалил весь металл докрасна, и теперь ктото мучился изза моих действий. Ну да это меньшее зло – зато теперь ничто не вытягивает из людей жизнь.
Плохо было то, что я почти ничего не видел и истинным зрением, почти ослепнув от вспышки. Да и вообще худо мне было… И никакой радости по поводу удачно воплощенного замысла я не испытывал. А дальше и сам не заметил, как потерял сознание…
Очнулся уже глубокой ночью, пробужденный чьимито прикосновениями. Попробовал повертеть головой и увидел сидящую рядом Трис, которая и обтирала мое горящее жаром лицо влажной тряпицей.
С уст девушки, увидевшей, что я хлопаю глазами, сорвалось радостное восклицание, и тут же очутившийся возле меня дядя взволнованно поинтересовался:
– Как ты, Дарт?!
– Да ничего так, – отозвался я, обнаружив, что, несмотря на общую слабость и охвативший тело жар, чувствую себя неплохо. Голову больше не истязала чудовищная боль. Остались только ее отголоски – похоже на состояние, какое бывает при сильной простуде, когда поднимается температура. В общем, жить можно, хотя радости такое состояние не доставляет.
– Воды, может, тебе?
– Да, давайте, – согласился я и попытался усесться. Что и сделал с дядиной помощью, пока Трис открывала малую баклагу с водой. А напившись и констатировав, что уже могу без проблем ворочать языком, спросил: – Как остальные?
– В порядке, – заверил меня Нолк. – Карл только умер, но так и не обратился в мертвяка. А остальные не столько изранены, сколько измучены. Им больше требуется отдых, чем лечение. Разве что у Стоуна серьезные раны, но, думаю, он выкарабкается, даже без целительной магии.