Охотник на санги
Шрифт:
Явлению призрака сопутствовал дружный гул самозапустившихся компьютеров. На ближайшем ко мне мониторе дрожала какая-то заставка, из колонок грянул американский гимн. Полковник Уайт заложил под потолком крутой вираж: лампы светили сквозь его прозрачный китель.
Майор Рафт впервые в жизни столкнулся со сверхъестественным. Он рванул ворот куртки, словно тот его душил, потом выхватил пистолет и шесть раз подряд выстрелил в потолок. Санги отозвался зловещим смехом и исчез в несгораемом шкафу. Взвыла сирена, послышались встревоженные крики. Через минуту здесь будет полно народу, подумал я. Шкаф между тем безмолвствовал, и
Давай, браток, мысленно подбодрил я майора. Рафт издал неопределенный звук и бросился на амбразуру: начал колотить кулаком по стальной двери шкафа. Шкаф разразился хохотом, и призрачный торс полковника возник прямо перед носом майора.
– Смир-р-рна! – рявкнул санги.
Не дожидаясь, пока майор отдаст честь, я вырвался из его сознания. Только бы все получилось… Я так боялся промахнуться, что опрокинул санги навзничь. Полковник завыл, забился, стараясь освободиться от моей хватки, но небытие уже увлекало нас обоих. На несколько мгновений я снова захлебнулся Темнотой. Но вспыхнула впереди ослепительная точка, и я рванулся к ней с такой силой, как будто у моей души были мышцы бурлака. Полковника Уайта рядом не было, но его судьба меня больше не касалась. Впрочем, он непременно достиг Атхарты: ведь там оставалась большая часть его «я».
Как видишь, Сурок, даже новичку такая работа по силам. Теперь же я был опытный курьер и не сомневался, что моя миссия завершится успехом. К тому же Вирата не подкачал с маршрутом: Люсила направлялась прямо туда, куда мне было нужно. Вместе с ней я покинул самолет, прошел пограничные процедуры и отправился получать багаж.
4
Едва поспевая за носильщиком, тяжело пыхтя, Люсила шла сквозь толпу встречающих, как атомоход «Ленин» сквозь арктические льды. Невысокая девушка в черной майке и бандане не успела отскочить и едва не упала, сбитая мощным плечом.
– Perdoneme [1] , – улыбнулась Люсила.
– Корова, – равнодушно отозвалась ее жертва, она же мой следующий таксист.
Фаина Григорян, двадцати девяти лет от роду, замахала рукой:
– Ник! Ник! Я здесь!
Фаина встречала в аэропорту своего бойфренда, оператора одного из информационных каналов. Со съемочной группой он прилетел из Мюнхена. Переселяясь, я не успел разглядеть Фаину, наткнувшись лишь на взгляд угольно-черных глаз. Такие глаза как стоп-сигналы: не влезай – убьет. Посторонним вход воспрещен. No pasaran.
1
Извините (исп.).
А вот и ее Никита: высокий, полноватый мужик с кудрявыми волосами, забранными в хвост. Бросив аппаратуру прямо посреди зала, он бесцеремонно схватил Фаину пониже спины и промурлыкал:
– Фантик… Как же я по тебе скучал…
Трехдневная щетина скребком прошлась по ее – моей! – щеке. Вот дрянь. Терпеть не могу воплощаться в девчонок. Мне не удалось скрыть свое отвращение, и Фаина отстранилась от хвостатого.
– Что-то не так, малыш? – забеспокоился тот.
Я взял себя в руки и позволил таксисту действовать самостоятельно. И тут же она обхватила его за шею, этого дорогого своего Ника, и принялась целовать
– Пойдем скорее. Мы едем ко мне на дачу!
– Вот как? А твои родители в курсе?
Фаина тут же убрала руки, словно обжегшись.
– Им это теперь фиолетово, – хмуро сказала она. – Забирай манатки, пойдем.
Вскоре черный «лендровер» выехал на Пулковское шоссе. Фаина неслась в левом ряду, курила и сигналила дальним светом всем, кто двигался медленнее нее. Никита развалился рядом, положив руку ей на бедро.
– Так что твои? – спросил он, открывая банку «Туборга». – Неужели я теперь ко двору?
– Я же сказала, им по фигу, – огрызнулась Фаина. – Аленка выходит замуж. Он – сынок думского депутата. Мои от счастья пускают слюни. Теперь им все равно, с кем встречаюсь я. Я теперь отрезанный ломоть. И очень этому рада.
– Я тоже рад. Не сомневался, что твоя сестра подцепит крупную рыбу. Слушай, я привез такие ананасы… Твою мать!
Фаина обогнала автобус. Встречная машина, с которой мы чудом разошлись, разразилась свирепыми гудками. Никита вытирал с колен пролитое пиво и ворчал про тех, у кого не все дома. Я прекрасно знал, что мы без приключений доедем до дачи, и все равно едва сдерживал желание вмешаться. Мысль об автокатастрофе пугала меня до тошноты. Оно и понятно: мне-то хватило одной-единственной!
Не хочу вспоминать, как мы ехали через город. Фаина за рулем оказалась стихийным бедствием. Промелькнули ближайшие северные пригороды… Наконец у самого шоссе показался дом – массивный кирпичный замок с узкими, как бойницы, окнами и флюгером на шпиле.
«Лендровер» въехал в ворота. Пока Никита разгружал багаж, Фаина присела на крыльцо. Я тихо притулился на краешке ее души.
Июнь, время между пятью и шестью вечера… Солнце золотило у крыльца молодую крапиву… В небо летело колечко дыма… При жизни я не ценил таких минут. В юности я хотел размаха. Мечтал о морях, о штормах, о парусниках. Потом на мечты и вовсе не стало времени. А так вот, чтобы выхватить миг – простейший атом жизни – и выпить из него всю сладость…
– Ник! – позвала Фаина и зябко поежилась, хотя было тепло.
Она вообще вела себя тревожно, все время прислушивалась к себе. Неужели почувствовала мое присутствие? Это плохо.
– Замерзла? – Никита обнял ее за плечи. – Пошли в дом, я открыл шампанское.
Держась за руки, они вошли в комнату. Перед камином прямо на ковре стояла бутылка сухого «Люсьен Дагоне» и два бокала. На блюде дольками лежал ананас.
Фаина подошла к зеркалу, сняла бандану и пригладила темные, стриженные рваными прядями волосы. Я впервые толком разглядел моего таксиста. До чего же она бледная и худая! И взгляд – как у затравленного зайца. Впрочем, в ней была какая-то подростковая сексапильность… Извини, Сурок, тебе это неинтересно.
Тут, всего на одно мгновение, я увидел санги.
Зеркало было старым и мутным. В его туманной глубине вдруг мелькнуло женское лицо. Я увидел длинные волосы и массивную золотую цепь на шее.
Фаина заметила призрак прежде, чем я заставил ее отвернуться. Внутренний голос шепнул ей: «Тебе показалось». Она поверила.
– Фантик, я переключусь на наш канал? – спросил Никита, направляя пульт на телевизор. Обсосанная им ананасовая шкурка упала на пол.
– Что? – Фаина потерла узкой ладонью лоб, прогоняя видение. – А… Да, конечно. Дай мне шампанское.