Охотник на санги
Шрифт:
Она протянула руку за бокалом, Никита, покачав головой, схватил ее запястье, она засмеялась и обняла его… Я понял: она его очень любит. Нетрудно догадаться, что сейчас последует. Ох, только не это! К счастью, любовная сцена не состоялась: в дверь постучали.
В комнату вошел старикан в линялой футболке.
– Добрый вечер, соседи. Извините за вторжение. У вас случайно градусника не найдется? Жена куда-то задевала, а мы с внучкой вдвоем. Прихворнула девчонка.
– Я даже не знаю… – Фаина неуверенно огляделась. – У мамы наверняка есть, сейчас поищу.
Она опустилась на корточки перед комодом. Незваный гость молчал, но у меня в голове прозвучали неслышимые
Упс, подумал я. Курьер Натха. Хуже того, Алан Нэй собственной персоной. Проблема…
Нэй обладал неограниченным доступом на Землю. А в свободное время он возглавлял в Атхарте некую общину, именующую себя «Экологами святого Терентия». Цели общины были мне совершенно чужды, но причины неприязни, которую мы с Нэем питали друг к другу, не имели отношения к этой его деятельности. Впрочем, черт их разберет, эти причины…
«Ты слушаешь меня или нет? – сердито спросил Нэй. – Уведи парня из комнаты, а я разберусь с санги».
«Вот еще! – уперся я. – Сам уведи. Санги – это мое поручение».
– Не могу найти! – сказала Фаина. – Наверное, нет.
– А если в другой комнате посмотреть? – посоветовал старикан.
– Послушайте, уважаемый, – вмешался Никита, – вам же сказали: нет.
– Ник, престань, – оборвала его Фаина, подходя к камину. – Сейчас я…
Договорить она не успела, потому что санги начала чудить.
Она вырвалась из зеркала с чмокающим звуком – прямиком к бутылке. Шампанское полилось на пол. Санги расстроилась.
– Козлы гребаные! – жалобно произнесла она. Потом, сузив глаза, сообщила: – Девочка сегодня гуляет. Поди прочь, быдло!
Завизжав, она запустила бутылкой в телевизор, тот, задымившись, испустил дух. Санги забралась на кресло и пустилась в пляс, высоко задирая юбку.
Свидетели этой вакханалии потеряли дар речи – даже Нэй. Но еще немного, и он обратит внимание на необычные свойства санги. Это плюс мое присутствие… Нетрудно сделать вывод. Я подведу Вирату…
Пора было действовать.
«Вперед!» – велел я Фаине. Она рванулась к санги, но вдруг, испугавшись собственного намерения, резко попятилась.
И тут я отчетливо понял, что произойдет. Когда долго общаешься с богами, поневоле учишься мало-мальски предвидеть будущее…
Фаина наступила на ананасовую корку. И вдруг заорала сама на себя:
– Осторожно! Под ноги смотри, под ноги!
Это я, наплевав на все заповеди адъюта, пытался ее предупредить ее же устами…
«Ты что делаешь, придурок, мать твою!» – раздался крик Нэя в моей голове.
Она, конечно, упала. Ударившись виском о камин, она умерла раньше, чем перепуганный Никита нашел свой мобильник. Он вызывал «скорую», а наши души уже покинули тело – почти одновременно. Только я, оказавшись в знакомой Темноте, сразу же рванул к свету, а Фаина стала падать вниз. Она так не хотела покидать Землю! А в этом случае душа рискует исчезнуть по пути в Атхарту…
Мысленно выругавшись, я остановился и позволил Темноте тянуть меня назад. Поравнявшись с Фаиной, я схватил ее – не знаю уж чем – стиснул зубы и потащил. Потому что смерть – это еще не повод опускать руки. Я тащил ее и тащил, пока ослепительный свет не накрыл нас обоих с головой.
5
Асе не спалось. Одну таблетку снотворного она уже выпила, вторую принимать побоялась. Она босиком вышла на кухню, залила теплой водой пакетик зеленого чая, бросила ломтик лайма. Залпом выпив кисло-горький напиток, поставила стакан в посудомоечную машину –
Ася обреченно уставилась на картину, висящую над столом. Фантастический пейзаж в сиреневых тонах. Деревья, похожие на осьминогов. Трава, похожая на оскаленные зубы. Алешин шедевр. Вообще-то Алеша хороший художник… то есть был… Но эта картина вызывала у Аси отвращение. Однако при жизни Алеши ей было неловко попросить его снять картину. А теперь и вовсе рука не поднималась. И вот Ася мучилась, глядя на жуткое лиловое небо, и еще острее ощущала свое одиночество.
Одинокая квартира. Одинокая женщина. И сны, изматывающие своей реальностью, невероятные сны… И никакой доктор здесь не поможет, пусть даже гений от психиатрии, как рекомендовали ей Зимина. Кто ж спорит, гений, если судить по гонорарам… Но он, похоже, решил лечить ее от ночных видений. И как объяснить ему, что проблема в другом? В том, как научиться жить с этой информацией?
Вчера ночью ей снова явился Егор. Асе снилось, что на выходные они вдвоем уехали в пансионат на залив. Вечером сидели в уличном кафе. В ожидании шашлыка Ася пила красное вино. Егор неторопливо смаковал пиво. Ветер трепал его русые волосы. Сегодня он пришел в облике невысокого обаятельного мужчины. Чем-то похожего на Егора, каким он был в их последнюю встречу – более десяти лет назад… Вот только глаза: не зеленые, а карие. Впрочем, это его не портило. Егор всегда выбирал симпатичных людей…
– Почему Атхарта? – спросила Ася.
– Трудно сказать, – пожал плечами Егор. – Какое-то древнее слово… У нас вообще сплошная неразбериха с названиями. Их давали в разное время люди, говорившие на разных языках… Кстати о языках. Сначала я был уверен, что все вокруг говорят по-русски. Я даже спросил своего приятеля Бэзила, американца, где он так хорошо выучил русский. Тот выпучил глаза. С его точки зрения, мы оба говорили на английском, и он как раз хотел похвалить мое произношение. А другой мой приятель сэр Перси при этом пользуется уэльским диалектом, бытовавшим в его времена. И все мы прекрасно понимаем друг друга!
– А это очень страшно – остаться без тела? – Ася осторожно коснулась его руки. Чужой руки, но это было неважно, как будто сама она давно уже считала телесную оболочку простой формальностью.
Егор тяжело вздохнул:
– Страшно, когда задумываешься. Но мы нечасто задумываемся об этом. Дело в том, что у атхартийцев есть тела. Большинство из нас выглядит так же, как в момент смерти. Ну, дамы и дряхлые старики обычно молодятся. Калеки избавляются от своих физических недостатков. Душа хранит воспоминание о теле – и в материальности Атхарты оно получает новое воплощение. Настолько реальное, Сурок, что мы испытываем голод, боль и другие ощущения. Даже болезни. Поначалу многие так отчетливо помнят свои болячки, что страдают от них. Меня, например, преследовала зубная боль… И все-таки ты права, – покачал он головой, – это действительно очень страшно. Первое время душе не хватает настоящего тела. Она презирает свою атхартийскую оболочку. Ей кажется, что эту иллюзию тела все время надо контролировать: стучит ли сердце, работают ли почки… А потом выясняется, что все функционирует само собой. Новое тело становится привычным, и мало кто отваживается на эксперименты. Самые смелые наращивают мускулы или меняют форму носа, цвет волос… А ведь кажется – в Атхарте ты можешь стать кем угодно. Была бы фантазия… Но большинство из нас слишком дорожит своим обликом. Расстаться с ним – значит окончательно утратить связь с прошлым…