Охотник на знаменитостей
Шрифт:
Через неделю был получен ответ.
…
«ДЕТЕКТИВУ:
„Что жизнь людей: из плоти — в тени.
А я люблю величье денег.“
ТОТ, КОТОРЫЙ ТРЕБУЕТ ДЕНЬГИ».
Я прочитала послание, и внезапная мысль ударила ниже пояса. Деньги!
Я вспомнила про конверт, который вручали Пономаренко на сцене и о котором никто никогда больше не упоминал.
Судьбу конверта с деньгами может знать только один человек — Татьяна Николаевна Пономаренко, законная
Я набрала номер телефона.
— Татьяна Николаевна? Звонит Иванова.
— Здравствуйте, Танечка. Какие новости?
— Я хочу спросить про деньги.
— Сколько я вам должна?
Я чуть было не выматерилась прямо в трубку телефона.
— Я спрашиваю про те деньги, которые подарили Александру Ивановичу на сцене театра!
— Кто подарил?
— Мэр города!
Молчание. Затем Татьяна Николаевна произнесла дрожащим голосом:
— Я об этом ничего не знаю, вы можете пояснить?
Я попыталась взять себя в руки.
— Мэр города вручил Пономаренко конверт, прямо на сцене! Вам его не передавали?
— Нет…
— Не может быть!
Вот так, товарищи, происходит в нашей стране. Кто-то заныкал конвертик с баксами и таким образом смягчил свой финансовый кризис.
— Таня, я в самом деле ничего не знаю про деньги! Что мне делать?
— Звонить в милицию!
Следственная бригада работала в театре в течение трех дней. Трясли всех подряд, начиная с директора Финдельмана и кончая дежурным вахтером. Не забыли, кстати, и про бригаду «Скорой помощи», а также оперативников, выехавших на место происшествия в тот день.
Результата пока не было. Тем не менее я была уверена, что сработал кто-то из своих, слишком гладко все получилось. Хотя не исключено, что действовал опытный уголовник и провернул дело по высшему разряду. Тогда концов не найти и денег тоже. Мне же нужны были не столько деньги, сколько убийца, который пока что злит меня своими посланиями, а сам затаился в норе на другом конце вселенной.
Сумма была ничтожной — всего пятьсот долларов. Возраст Пономаренко, умноженный на десять. Кто позарился на эти деньги, милиция так и не узнала.
Я почтила своим присутствием кабинет Бориса Расторгуева на четвертый день после того, как следственная бригада начала трясти оперный театр и всех, кто имел отношение к злополучному юбилею.
— Привет, Иванова! Ждем тебя, как богиню Афродиту, нераскрытых дел просто воз и маленькая тележка.
Я не поняла, при чем здесь Афродита. Насколько я знаю мифологию, она нераскрытыми делами просто не занималась и, по имеющимся сведениям, не собиралась делать это в ближайшем будущем.
— Борис, нужна твоя помощь.
Расторгуев
— Всегда готов!
Вот подхалим.
— Мысль, конечно, шальная, но, может быть, это сработает. У вас все бандюги на учете?
Борис радостно кивнул:
— В принципе все. Стараемся держать в поле зрения даже тех, кто пока еще не решился на крупное преступление.
— Мне нужны портреты тех, кто сейчас находится в городе.
— Профиль?
— Воры-домушники или что-то вроде этого.
Борис подмигнул.
— Желаешь самостоятельно проводить расследование? Почему бы не доверить это милиции?
— Нужно будет, обращусь. Ты меня знаешь.
Вскоре на руках у меня была целая пачка фотографий с соответствующими пометками. Я пересмотрела их от первой до последней, наслаждаясь омерзительными рожами.
Вооружившись этой портретной галереей, я принялась обходить работников оперного театра, предъявляя фотографии уголовников. Меня встречали с раздражением в голосе и убийственным взглядом. Видимо, милиция слишком достала всех и каждого.
Первый обход не дал никаких результатов. Я беседовала с билетерами и дежурными по театру, которые внимательно просматривали фотографии и клялись всеми святыми, даже теми, про которых никогда не слыхали, что никого из людей, изображенных на снимках, в стенах театра не видели.
— Если они преступники — зачем им ходить в оперный театр? Они должны по ресторанам сидеть — деньги спускать.
Здравая мысль, но несвоевременная.
— Они сами знают, что им делать. Хотят — по ресторанам ходят, не хотят — идут слушать оперу.
Появление на бенефисе Пономаренко представителя криминальных структур могло иметь неплохое объяснение. На подобных мероприятиях городские чиновники всегда делают юбилярам подарки. Человек, знакомый с этой традицией, вполне мог занести в план своей работы посещение театра с целью совершения кражи. Причем совсем не обязательно, чтобы ограбление произошло прямо на сцене. Настигнуть жертву и отобрать крупную сумму можно и в другой подходящий для этой цели момент. Главное — знать, к кому обратиться.
Я принялась опрашивать гардеробщиц. Их было четверо — все пожилые женщины, много лет проработавшие в театре.
Одна из них — высокая и седовласая — признала среди фотографий одного типа. Женщину звали Валентина Семеновна, и рассказала она вот что:
— Он ушел сразу же после первого отделения. Были некоторые — даже не дождались спектакля, ушли домой. У этого бинокль был, одежду вне очереди получал. Взял плащ и быстро ушел.
— Он был один или с кем-нибудь?
— Номерок у него один был, больше ничего не могу сказать.