Охотник на знаменитостей
Шрифт:
Мой словарный запас пополнился еще одним словом. Спасибо клиентам, выручают.
— А где сейчас этот Войнович?
— Где он сейчас — не знаю… А после окончания ушел в музыкальное училище преподавать.
— Отчество его не помните?
— Войновича? Нет, не помню… Генка — и все. Хорошо еще, что фамилию помню, в моем возрасте пора от склероза страдать.
В общем-то я выяснила все, что смогла. Пора искать этого самого Войновича и поговорить с ним с глазу на глаз, как Болек и Лелек.
Я распрощалась с гостеприимным старичком
— Нет, Войнович здесь больше не работает.
Я разговаривала с завучем, пожилой женщиной со стянутым на затылке пучком волос.
— Давно?
— Лет пятнадцать. Мы с облегчением вздохнули, когда он ушел.
— Были проблемы?
— С ним невозможно было работать. Грубый, вспыльчивый, приходил на работу, как бы это сказать, с жуткого похмелья. И было это почти каждый день.
— Как мне найти его? Дайте адрес.
— Ничем не могу помочь. Никаких данных не сохранилось.
— Может быть, вы посмотрите? — с надеждой спросила я.
— Нет-нет! Я знаю, что говорю! — уверенно заявила женщина. — По-моему, он ушел работать в подростковый клуб. Здесь неподалеку, может быть, до сих пор там работает…
Подросткового клуба уже не существовало. Помещение выкупили коммерсанты и устроили обыкновенный магазин с водкой, колбасой и шоколадом «в ассортименте».
Мне удалось выяснить, кому, в свою очередь, принадлежал тот самый клуб несколько лет назад, нашла эту самую организацию, которая оказалась банно-прачечным трестом, и нанесла визит в отдел кадров. Там мне повезло больше, потому что информация на всех работников, даже бывших, сохранялась в банке данных.
Дом номер двенадцать по улице Жуковского имел четыре этажа. Мне предстояло подняться на третий и позвонить в квартиру двадцать пять.
Я оказалась перед нужной дверью и протянула было руку к звонку, когда заметила, что та приоткрыта. Что бы это значило? Вход свободный или в квартире лежит труп?
Однако, стоя перед дверью, этого не узнаешь. Рискнем?
Я натянула на кулак рукав плаща, обезопасив себя от соприкосновения с обшарпанной поверхностью, покрашенной половой краской лет двадцать назад, и осторожно толкнула дверь. Та приоткрылась, издав звук, похожий на звучание симфонического оркестра, когда он настраивается перед концертом.
Я вошла в чужую квартиру. Было тихо.
Озираясь по сторонам, я чуть ли не на цыпочках прошла до жилой комнаты.
И вдруг! Совершенно внезапно я услышала душераздирающий крик. Какой-то болван налетел на меня сбоку и свалил на пол, вцепившись костлявыми руками в горло.
Глава 8
Если бы я ожидала нападения, неизвестный злоумышленник вряд ли сумел бы сбить меня с ног, поэтому пришлось несколько секунд повозиться спиной по полу. Человек стискивал жилистыми руками мое горло, затрудняя дыхание, к тому же невыносимо пахло спиртным. Неизвестный рычал,
Пора кончать этот боевик.
Я высвободила правую руку и ударила нападавшего в ребро кулаком правой руки, выставив фалангу большого пальца.
Сработало.
Человек обмяк и ослабил свою хватку. Еще сильнее запахло спиртным: этот придурок рыгнул мне прямо в лицо и часто задышал, ловя ртом воздух.
Рывком я скинула с себя тело, которое уже не пыталось встать на ноги.
Пришлось помочь. Я схватила товарища, подняла с пола и приставила к обшарпанной стене. Тот качнулся и в беспамятстве свалился снова на замусоленный кусок дорожки, постеленной в коридоре.
Чего доброго, невменяемое существо умрет тут же, на месте, не поведав мне о том, как избавлялось от своего давнего недруга.
Пришлось затащить его в комнату и прощупать пульс. Почувствовав едва ощутимое биение, я успокоилась. Теперь надо было привести несчастного в то состояние, при котором можно будет вести разговор.
Я включила свет в ванной комнате, отметив про себя, что это помещение знавало лучшие дни. Ванна была покрыта желтыми пятнами. Кафельная плитка на стенах кое-где отбита. Трубы покрыты темно-коричневыми струпьями.
Я открыла кран с холодной водой и стала наполнять ванну. Затем затащила бесчувственного человека внутрь и перевалила через край. Тот плюхнулся в прохладную воду прямо в одежде.
При свете неяркой лампочки наконец можно было рассмотреть того, кто покушался на мою драгоценную жизнь.
Портрет негостеприимного хозяина как бы принадлежал кисти Иеронима ван Босха: худое землистое лицо, длинные седые волосы, спутанные донельзя, крючковатый нос и синюшные губы.
Я открыла душ и принялась поливать его холодной водой. Тот очнулся и стал мычать что-то нечленораздельное, отбиваясь руками.
Я продолжала приводить двойника Дракулы в чувство, подавляя попытки к сопротивлению.
Наконец человек открыл глаза и закричал:
— Мне холодно! Уберите воду!
Я тут же перекрыла кран, схватила жертву запоя за грудки и прокричала прямо в лицо:
— Войнович Геннадий Леонидович — это вы?!
Отчество я узнала в отделе кадров банно-прачечного треста.
Тот тяжело дышал, размазывая по лицу стекающие с грязных волос струйки воды.
— Это вы или нет?!
Человек зажмурил глаза и тряхнул косматой головой.
— Я — Войнович… Ты кто такая? — Он открыл глаза и попытался вылезти из ванны.
Спорю на рубль, что этот человек ненадолго пришел в себя.
— Я приехала, чтобы поговорить с вами.
— О чем?
Войнович стоял на замызганном полу, вытирая лицо серым полотенцем, протертым в нескольких местах. На полу образовалась грязная лужица.
— Давайте переоденемся и поговорим в спокойной обстановке, — предложила я. — Вернее, вы наденете сухую одежду, а я подожду… где-нибудь.
Тот вышел из ванной комнаты и скрылся в глубине квартиры.