Охотник за бабочками 2
Шрифт:
Но не ответить, значит, людей не уважить.
— Сергеев на проводе, — как это я верно заметил. «На проводе». Не на банке же. Первое более благозвучно звучит, — На проводе, говорю.
— Слышь…, — с того конца закашлялись. Надолго и надсадно, — Гм, гм. Это я.
По голосу и не скажешь, что штабс-капитан.
— Да, да. Слушаю!
— У нас тут это…, — звук хлюпанья носом, — ЧП небольшое. Эпидемия повальная. У тебя на колымаге анальгин есть?
У меня на «колымаге» имелись более действенные препараты, о чем я тут
— Пришлешь? Угу. Эта…Спасибо, друг. И от горла что-нибудь подкинь. А то вчера продуло видать на ветру. Черт, надо же так нажраться.
Пообещал и от горла. Вместе со скафандрами и перекину.
С той стороны надолго замолчали. Ребята, видимо, разбирались, кто уходил последним и не прихватил вещи. Прозвучало несколько глухих выстрелов. Но криков слышно не было. Или наповал, или холостыми.
— Братишка, ты это… давай только побыстрее, — возобновилась связь, — Кулибин, слышь, совсем плох. Ухи просит. У тебя нет?
Чего нет, того нет. Каравай на такие подвиги не способен, а рыбка золотая давно уже съедена и косточки засохли.
— О-хо-хо, — связь иногда становилась просто невыносимой, и до меня доходили только отдельные слова, — … Голова… о-о… господи… никогда… больше…
На этом связь окончательно оборвалась. Проволока, привязанная к ручке ручного управления огнем лопнула, нечаянно зацепив саму ручку. Из носового орудия в сторону телеги ушел кумулятивный ядерный заряд, предназначенный для изменения орбиты небольших планет.
После того, как дым развеялся на атомы, обнаружилось, что наш взрыв напрочь снес с телеги все ставни. Вот Орлов орать-то будет!
Нового сеанса мы ждали целые сутки. Все, что просили ребята я отправил, и теперь осталась только надежда на полнейшее выздоровление команды. Эпидемия дело такое. Может пройти через сутки, а может на всю жизнь затянуться. И до окончательного расчета тоже доходит. Кому как повезет.
Пока телега не подавала никаких признаков жизни, Кузьмич тихонько сунул им в окошко нормальный передатчик. А то по проволоке неудобно совсем. Словно с тем светом разговариваешь.
Ближе к полуночи, когда наше терпение практически закончилось и мы готовились отправиться на боковую, заработал монитор с автоматической настройкой. В нем, разглядывая заброшенный передатчик, маячило лицо штабс-капитана.
Был он не брит, с огромными черными мешками под глазами, и от него страшно разило перегаром.
Я поспешно выключил анализатор воздуха. Перегаром вонять перестало.
Штабс-капитан увлеченно облазил со всех сторон свой передатчик, пробурчал что-то насчет крана и, так не включив аппарат на передачу, резко исчез в строго вертикальной плоскости.
Мы еще посидели минут десять, надеясь, что Орлов сообразит, что единственная синяя кнопка для чего-то предназначена, но так и не дождались. Решив, что с утра кнопка позаметней будет, мы отправились спать, оставив дежурить у монитора
Утром он меня и растолкал:
— Барина какого-то просят, — взгляд у первого помощника был зол и недружелюбен.
— Ты за что их так невзлюбил? — надо шлепанцы на новые поменять. Стельки совсем стоптались, а свежие у Корабля не выпросить.
— Сухари меньше жрать надо, — прокомментировал бабочек свою нелюбовь. Сухари это серьезно. Я бы за такое точно убил.
Прошлепав в истоптанных шлепанцах в командирскую рубку я обнаружил штабс-капитана, терпеливо ожидающего меня на экране монитора. Нашел все же синею кнопку.
— Извините, сударь, — Орлов смущенно подергал усами, — Тут поручик нечаянно сало уронил на кнопочку, и вот… зажглось. Это ничего страшного?
— Все в порядке, — успокоил я штабс-капитана, устраиваясь перед монитором. Интересно, стреляли в поручика после этого инцидента или так все обошлось? — Как с эпидемией?
— Не стоит волноваться, сударь. Мы ведь русские офицеры. Но… Я позволил себе побеспокоить вас по другому поводу. Моя команда готова приступить к вскрытию монстра. Требуется только ваше согласие.
За спиной штабс-капитана маячили запакованные в скафандры поручик с отверткой и господин Кулибин с дамскими кусачками для ногтей.
— Может вам оборудование подкинуть? — слабовато у них с технической частью.
— Благодарю, сударь, — штабс-капитан дернул головой, отчего его чуб съехал на нос. Он тут же вернул его на место, — Только одна просьба.
— Все, что хотите, — пообещал я, перебирая в уме наличие у нас ядерных резаков и гравитационных крепителей.
— У вас там проволоки не найдется метра эдак четыре. А то баки с кислородом нечем крепить.
Проволока нашлась. На складе у Корабля этого добра навалом. Багажная ракета тут же полетела к телеге, груженая тонной первоклассной медной проволокой.
Пока команда Орлова прикручивала бочки к скафандрам, самого штабс-капитана ударило на лирику.
— А что, сударь, на родину не тянет? Понимаю. Есть задачи и поважнее. А меня знаете, сударь, как зов предков манит. Эх! Сейчас бы вернуться в родное имение. Выпить шкалик, надрать парочке холопов спины розгами, да с ядреной девкой на сеновал.
Я посоветовал штабс-капитану прекратить его исследовательский полет и незамедлительно вернуться на Землю.
— Насчет холопов не знаю. Не тот нынче век пошел. А со всем остальным при наличии счета в швейцарском банке без проблем.
Штабс-капитан усмехнулся, но как-то слишком грустно.
— Извините, сударь. Во время совместного чаепития ваш первый помощник показал нам журнальчики разные. Видели мы ваших девок. То не девки, а… занимайтесь своим делом, поручик. Не наш стандарт, сударь. Кстати, та барышня на лобовом стекле, совсем другое дело. Вот такие девки в наше время были. Не то, что… поручик, я же просил.