Охотник за смертью: Честь

Грин Саймон

— А где все жители? Я думал, на улицах такого большого города должно быть гораздо многолюднее.

— Так как большинство поселений Локи уничтожено мятежниками, управление всеми шахтами ведется теперь исключительно из Видара. А это означает, что мы должны работать сверх положенного времени, иначе система даст сбой. И еще… многие здешние жители очень опасаются вас, сэр Рэндом. Все из-за этого человека, похожего на вас как две капли воды. Он возглавляет армии Шаба и оставляет за собой кровь, смерть и ужас. Из-за него ваше имя стало на Локи чем-то вроде проклятия. Поэтому мы приставили к вам вооруженную охрану. Чтобы оградить вас от возможных… неприятностей.

— Пусть

кто-нибудь попробует причинить нам неприятности, — усмехнулась Руби. — Любопытно будет взглянуть, что у него получится.

— Мятежники, которых поддерживают отряды Шаба, — продолжал Сэвидж, сделав вид, будто не расслышал реплики Руби, — планомерно стирают с лица земли наши поселения. Они разрушают шахты и уничтожают все живое, а потом переходят к следующей цели. Видар окружен со всех сторон, и кольцо постепенно сжимается. Тот, в чьих руках город, контролирует не только горнодобывающую промышленность. Здесь находится единственный на Локи космопорт. Если Видар падет, колония прекратит свое существование. Армия наша невелика: только охрана и отряд добровольцев — по большей части беженцы из захваченных поселений. Мы не в состоянии даже как . следует вооружить их. Оружия и боеприпасов здесь немного. Раньше нас так поглощало сражение с непогодой, что воевать друг с другом было просто некогда.

— А как ваша армия показала себя в деле? — спросил Рэндом. — Насколько я понял, вам уже приходилось вступать в схватку с неприятелем?

— Несколько раз, — ответил Сэвидж. — Мы выходим из-за стен, когда буря затихает. Люди гибнут, но мы не можем остановить врага. За ними Шаб. А с ним мы не в состоянии справиться.

— Почему Голгофа до сих пор не прислала вам подкрепление? — нахмурившись, продолжал допытываться Рэндом.

— Мы много раз просили о помощи, — сообщил Сэвидж. — В конце концов прислали вас двоих. Как видно, Локи не относится к числу планет, с которыми связаны жизненные интересы Империи. Помощь сейчас требуется повсюду, а мы — всего лишь захудалая шахтерская планета с относительно небольшим населением.

— Итак, двое легендарных героев против армии Призрачных Воинов, — с пафосом изрекла Руби. — Ничего, дело привычное.

— Как ни странно, она не шутит, — прокомментировал Рэндом. — Впрочем, не обращайте на нее внимания. Мы сделаем все, что в наших силах. Далеко еще до вашего Городского Совета?

— — Мы почти пришли, сэр Рэндом.

— Может быть, вы хотите сообщить мне что-то еще? После секундного колебания Сэвидж произнес, понизив голос почти до шепота:

— Будьте осторожны. Городской Совет всегда делает только то, что в интересах… Городского Совета.

Несколько кварталов они миновали в молчании. Наконец Сэвидж остановился перед неприглядным низким зданием, которое внешне ничуть не отличалось от всех прочих, и провел почетных гостей сквозь целый ряд на редкость хитроумных охранных приспособлений. Даже на бывалого Рэндома они произвели впечатление. Впрочем, несмотря на настойчивые просьбы, он отказался расстаться с пистолетом и мечом, и Руби, разумеется, последовала его примеру. К счастью, в службе безопасности Совета не нашлось кретина, который стал бы настаивать на своем. Сэвидж неуверенно постучал в дверь, возле которой стояло двое вооруженных охранников, в ответ раздался голос, приглашающий их войти. Распахнув дверь, Сэвидж отступил, пропуская Рэндома и Руби вперед.

Рэндом вошел с видом хозяина, гордо вскинув голову. Долгий опыт научил его, что с местными политиканами лучше держаться заносчиво и высокомерно. Нельзя давать им воспользоваться

собственными преимуществами. Что до Руби, она буквально воплощала собой надменность, но в ее случае дело было в характере, а не в тонком расчете.

Они оказались в просторной комнате, убранство которой откровенно свидетельствовало об избытке средств и недостатке вкуса. По правде говоря, обстановка вполне в духе Руби, так что она моментально ощутила себя здесь как дома. Рэндома интерьер не слишком занимал. Войдя, он сразу же бросил взгляд в дальний конец комнаты, где за огромным столом восседали пять человек.

Сделав несколько шагов по направлению к столу, Джек внезапно остановился. Руби тоже остановилась, рука ее автоматически потянулась к оружию. Рэндом прожигал глазами человека, сидящего в центре стола. Когда он заговорил, в голосе его послышался смертельный холод.

— Андре де Лисл! Что ты здесь делаешь, сукин сын?! Насколько мне известно, ты должен гнить в тюремной камере.

— Рад вас видеть, Рэндом, — невозмутимо ответил де Лисл. — Со времен, когда мы встречались на Колд Роке, многое изменилось, не так ли?

Издав звук, напоминающий рычание рассерженного зверя, Рэндом бросился вперед, намереваясь в несколько скачков преодолеть расстояние, отделяющее его от стола. Охранники потянулись за оружием, но Руби навела на них бластер, и они предпочли не двигаться с места. Де Лисл едва успел юркнуть за спинку своего кресла, однако это ему не помогло. Рэндом схватил его за шиворот и вытащил из убежища. Увесистый, мускулистый детина болтал в воздухе ногами, точно тряпичная кукла. Все прочие члены Городского Совета возмущенно шипели, однако у них хватало ума не вмешиваться в разборку. Руби меж тем делала свое дело — заставила охранников бросить оружие и встать лицом к стене. Рэндом без всяких видимых усилий держал де Лисла на весу. Взгляд его, устремленный на побагровевшее лицо злополучного советника, был полон холодного презрения.

— Похоже, вы старые знакомые, — равнодушно заметила Руби.

— О да, — процедил Рэндом. Его спокойный тон не предвещал де Лислу ничего хорошего. — Этот кусок дерьма занимался добычей полезных ископаемых на планете Колд Рок. С людьми обращался, как с последней скотиной. Платил жалкие гроши, а если рабочие проявляли недовольство, пускал в ход хлысты, каленое железо и массовые казни. Эта мразь наслаждалась жизнью, а дети вокруг умирали от голода. Когда я поднял восстание на Колд Роке, он поставил на свою защиту целую армию. После того как меня предали и схватили, а восстание было подавлено, он позаботился о том, чтобы в мою камеру поместили головизор. Мне предстояло увидеть, как он казнит всех моих сторонников. Но этого ему было мало. В качестве устрашения он приказал казнить каждого десятого жителя планеты. По его приказу были убиты мужчины, женщины, дети. Он и сам любил присутствовать при казнях. Смотрел и хохотал.

— Одной из первых бумаг, подписанных мною после того, как мы сбросили Лайонстон, был ордер на его арест, — продолжал Рэндом. — Ради нашей старой дружбы я позаботился, чтобы он попал в ту самую камеру, в которой когда-то сидел я. Но у него оказался ловкий адвокат, хорошие связи, и ему удалось избежать виселицы. Таким ублюдкам это всегда удается. Но все же я смог добиться, чтобы его осудили на пожизненное заключение в одиночной камере. На него не распространялись амнистии, он не подлежал досрочному освобождению за примерное поведение. Тем не менее он здесь, и снова в его обагренных кровью руках — судьба целой планеты. И я хочу знать, как это случилось.