Охотник за смертью: Война
Шрифт:
— Не всех лордов, — уточнил Кит. — Только тех Семей, чье состояние привязано к местам и людям. У других кланов — у Вольфов, например, — источник богатства и власти — технологии.
— Это ты прав, — медленно произнес Давид. — Это удар по старым Семьям, более традиционным, которые пытаются противостоять императрице, а те кланы, что ее поддерживают, усилятся. Черт, сложно это все. Слои внутри слоев. Все, к черту, не могу сейчас больше об этом думать. На меня сейчас свалится дикая головная боль.
— Тогда пойдем обедать, — предложил Кит. — После хорошей еды мир всегда становится лучше.
— К черту обед, мне нужно выпить. Надраться как следует. Поехали в город в таверну, заодно и с девчонками повидаемся — Алисой
— Отличная идея, — согласился Кит.
На высокой орбите над Виримондом, невидимый снизу с планеты, кружил имперский крейсер «Изящный». Его командир, генерал Шу Беккет, сидел у себя в каюте, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Если правду сказать, он был не в восторге от своего задания, но приказ императрицы был ясен и очень конкретен, а хороший солдат делает, что ему говорят. Не в первый раз выполнял он приказ, который ему не нравится, и вряд ли в последний. Уж таковы жизнь и служба в царствование Лайонстон XIV, Железной Суки.
Беккет был мужик здоровый и до изумления жирный, так что кресло под ним стонало при каждом его нетерпеливом движении. Все приглашенные гости запаздывали, но поторопить их он никак не мог. Слишком большое внимание к этому делу может быть принято за слабость, а этой шайке никак нельзя показывать даже намек на слабость. Немедленно на голову сядут. Беккет готов был швыряться предметами, но все, до чего можно было дотянуться, было связано с какими-нибудь личными или сентиментальными воспоминаниями. В путешествии Беккет любил окружать себя такими вещами — кусочек дома в чужом месте. Уж если генералу не полагается комфорт в собственной каюте, кому же тогда полагается?
Обо всем этом он думал, чтобы не думать о другом. В ближайшем будущем ждало много такого, о чем лучше не думать заранее.
Дверь мелодично прозвенела, объявляя приход первого гостя. Генерал буркнул: «Войдите!», и дверь отъехала, открывая лорда Валентина Вольфа во всей мерзкой славе его. Он был одет в безупречного покроя ослепительно-белые одежды, на которые был наброшен черный плащ с алой подкладкой. Длинное тощее лицо было белым, как кость, за исключением густо начерненных ресниц и кровавого рта. На плечи спадала струями грива черных волос, закрученных в напомаженные пахучие локоны. В руке его была роза на длинном стебле с багровыми, почти мясного цвета, лепестками. Стебель был утыкан такими зловещими колючками, что Беккет даже от взгляда на них вздрогнул. Валентин на миг застыл в дверях в картинной позе, чтобы Беккет мог оценить зрелище, и вплыл в каюту. Дверь за ним вернулась на место, и на секунду Беккета передернуло от мгновенно промелькнувшего, но очень реального чувства, что он заперт в клетке с опаснейшим хищником. И на самом деле так оно и было.
Валентин неспешно огляделся подведенными глазами, замечая какие-то интересные для него моменты, потом отмел их в сторону одним движением накрашенной брови. Перед Беккетом Вольф остановился и отвесил официальный поклон. Беккет в ответ коротко кивнул, но вставать не побеспокоился. Поднять его тушу из кресла — это огромное усилие, и не стоил этого, черт его побери, Валентин Вольф. Беккет толстой рукой показал на пустое кресло, и Валентин томно в него погрузился.
— Мое почтение и уважение, дорогой генерал. Вы забавно перестроили свою каюту. Мне она не нравится. Но, впрочем, мои вкусы редко разделяются другими. Беккет фыркнул:
— Возможно, потому, что вы — пропитанный наркотиками дегенерат, настолько отупевший, что может принимать любые решения, только бросая монету.
— Возможно, — согласился Валентин. — Могу я вас кое-чем угостить, мой генерал?
— Нет, — отрезал Беккет. — Я не собираюсь туманить мозг химией, когда предстоит работа.
— Какой узколобый подход, — томно произнес Валентин, нюхая розу и чуть теребя зубами лепесток. — Я часто обнаруживал, что верно подобранные
— Вам придется подождать, пока подойдут остальные, — сухо ответил генерал, не поддаваясь на провокацию. — Инструкции императрицы были вполне ясными.
— Да благословит ее Господь, — добавил Валентин. Он закинул ногу на ногу и теперь ею покачивал, любуясь отблеском света на зеркально начищенном ботинке. Беккет вдруг сообразил, что он похож на рисунок в катехизисе, причем такой, под которым написано слово «Распутство». Беккет против воли любовался спокойствием Валентина, пусть оно даже было рождено из флакона с таблетками. Разгром на Техносе III и полное разрушение завода новых звездных двигателей нанесло по состоянию Валентина Вольфа суровый удар. Того, кто был главой самой сильной Семьи и автоматически занимал место на верхних ступенях трона, теперь при дворе едва терпели. И то в основном для забавы. Производство новых двигателей было передано клану Ходзира, которому пришлось начинать все с нуля. И это не радовало Лайонстон, которая требовала, чтобы работа была выполнена вчера или еще быстрее.
Двое Вольфов, ответственные за фиаско на Техносе III, Дэниэл и Стефания, исчезли, оставив Валентина нести всю тяжесть обвинения, что он и сделал с пожатием плеч, покачиванием головы и очаровательной улыбкой. Такое случается. Любой другой подвергся бы суровой опале и, очень возможно, искал бы свою голову где-то вдали от плеч. Но Валентин Вольф был сделан из другого теста. Он, глазом не моргнув, восполнил все финансовые убытки из своего кармана, публично отрекся от брата и сестры, а потом вышел с козыря, о котором никто до тех пор не знал. Оказалось, что у него есть доступ к тайному источнику информации о неимоверно развитых технологиях, и потому он сейчас и оказался здесь с шансом обелить себя в глазах Лайонстон.
Валентин никому не говорил, что его источник информации — это дикие ИРы с Шаба, официальные Враги Человечества. К чему людей смущать? Дверь снова прозвенела и по команде Беккета скользнула в сторону, открывая лорда Драма, Первого Меча Империи и официального консорта самой Лайонстон. Называемого также (преимущественно за глаза) Душегуб. Высокий, мускулистый, в своей обычной черной одежде и боевых доспехах, Драм поклонился генералу Беккету и коротко кивнул Валентину. Беккет поклонился в ответ. Вольф дружелюбно помахал рукой. Драм притворился, что этого не заметил, выбрал кресло подальше от Вольфа, сел и скрестил ноги. Он был красив неброской красотой, но темные глаза его и постоянная легкая улыбка были холоднее льда. Как и Валентин, Драм во время перелета держался особняком, оставаясь в своей каюте и разговаривая только со своими людьми. Беккет мысленно скривил губы. Очевидно, великий лорд Драм считал себя слишком высокой персоной, чтобы общаться с людьми низшего сорта. Но Беккет не жаловался. Меньше всего ему было нужно, чтобы консорт императрицы заглядывал ему через плечо и давал указания.
Драм никому не говорил, что он на самом деле не истинный Душегуб, а клон оригинала, выращенный по приказу императрицы. К чему людей смущать?
— Сколько еще времени до начала операции, генерал? — спокойно спросил Драм. — Мне сообщили, что мои люди полностью подготовлены, экипированы и могут начать действовать в любой момент.
— Скоро, милорд Драм, — ответил Беккет. — Сейчас будет последний инструктаж. Мы только должны дождаться остальных главных лиц. — Дверь прозвенела. — Надеюсь, это они. Войдите!