Охотник
Шрифт:
Что меня озадачило, так это то, что несмотря на явно нежилой вид и запустение, мебели хватало. Правда, не той, которую предпочитаю, но пару предметов я бы оставил. Видимо, когда бывший владелец умер, тут частично обнесли квартиру те, кто имел сюда доступ. В общем, остался хлам, остальное вынесли, наследников-то нет.
— Так сколько, вы говорите, тут квадратов? — спросил я, выходя из своего будущего кабинета — а чтобы он стал таковым, требовалось поторговаться.
— Сто пятьдесят семь, — ответил Борис.
— В общем, мне нравится. Хотелось бы оформить как можно быстрее…
«Кстати, странно, что ни тумбочку, ни аппарат не унесли. Наверное, только из-за того, что, судя по внешнему виду, им еще Ленин пользовался», — мысленно хмыкнул я.
— Отключен, но номер сохранен.
— Это хорошо. Так что насчет оформления и благодарностей?
— Квартира не была полностью выкуплена бывшим хозяином. Остаток — четыре тысячи, однако, по требованию совета профсоюза завода и председателя кооператива, требуется выплатить полную сумму, — сообщил Борис. — Это сумма в размере восьми тысяч двухсот шестидесяти рублей.
— Размер благодарности лично вам?
Тут же влез в разговор Головец и просто протянул мне бумажку, где были цифры у каждой буквы: «Г» и «Т».
«Г — это, видимо, Головец, а что Т означает… наверно, фамилия Бориса. Я же ее не знаю».
— Нормально, — ответил я и убрал бумажку в карман рубашки. — Едем оформляться и платить.
— Все будет сделано за два дня, — кивнул довольный Борис.
— Хотелось бы побыстрее.
— Завтра к обеду все будет готово. Нужен только ваш паспорт и заявление.
— Вот и хорошо.
Борис остался в одной из комнат, а мы с Головцом прошли в соседнюю, где я отсчитал сумму моей благодарности ему. После чего мы заперли квартиру и, спустившись вниз, поехали обратно на завод. Там Головец нас оставил. Его работа на этом закончилась, а мы с Борисом прошли в административное здание завода, где находился его кабинет.
Там я накидал под диктовку заявление и, оставив паспорт, вместе с ним прошел в заводскую кассу, где выплатил сразу всю сумму за квартиру и получил соответствующую квитанцию. Сообщив Борису, что отблагодарю его сразу, как получу документы на квартиру, попрощался и вышел за территорию завода. Как хорошо, что всю беготню Борис за определенную сумму взял на себя. Мне теперь не надо будет заниматься регистрацией. Телефон, электричество, воду и другие коммунальные услуги оформят через завод. Мне только прийти завтра, выплатить Борису заработанное (там он сам раскидает между заинтересованными в этом лицами) и забрать документы. Вот и все. Удобно.
Выйдя с территории завода, я поймал попутку и поехал в сберкассу. Денег на машину у меня уже не оставалось, да и пролетел я сегодня с ней. Однако на входе только хлопнул себя по лбу. Паспорт-то остался у Бориса! Ладно, завтра сниму, или послезавтра — пока не к спеху.
После сберкассы прогулялся до управления, забрал новенькое удостоверение и направился затариваться в служебный магазин. После чего с сумками и ящиком с трудом поймав такси, поехал в Подмосковье, где была одна из наших баз и работала группа инструкторов, в которой я ранее числился.
Я особо не гудел, обмыл новенькие звездочки, показав их зажатыми губами и пустой стакан, после чего налег на закуску.
Аферу я, конечно, провернул немаленькую, но и отдача ожидалась неслабой. В принципе, если она даже раскроется, что вряд ли, то ничего страшного, «напомню» этому Гавриле Андреевичу какие-нибудь общие посиделки. Отмажусь как-нибудь. В общем, завтра дел полно, нужно хорошенько выспаться.
В этот раз мне была нужна машина, и выспавшийся к обеду Миха взял это дело на себя. Все равно ему «до следующей среды делать нечего», как он сам выразился.
После плотного обеда, приготовленного мной, мы стали собираться.
— Вот, Игорек, даже не знаю, — завязывая шнурки на ботинках, слегка глухо сказал Миха, потом выпрямился. — Ты в Москве всего несколько лет, а ведешь себя как будто коренной житель в пятом поколении. Вот даже я не знаю, где можно достать коробку импортного темного пива и свежий копченый окорок, что ты отцу подарил за совет… Кстати, он велел передать огромное спасибо… Да знаю я, что ты скажешь: места знать надо. Но вот смотри. Ты только два дня, как приехал со службы, и уже фактически нашел все, что тебе надо. Да и батя тебя хвалит. Пробивной, мол.
— Миха, я тебе давно это говорю: хочешь жить — умей вертеться, — проверяя у зеркала, как висит галстук, ответил я.
Мы вышли из квартиры и, заперев дверь, стали спускаться вниз, проигнорировав лифт.
В машине Миха продолжил разговор:
— Тут дело в другом. Понимаешь, ты мне кажешься каким-то другим. Вроде и хорошо знакомый, свой рубаха-парень и балагур, но вот некоторые твои решения, честно говоря, ставят в тупик.
— Это какие? — закинув левую руку на спинку, я с интересом повернулся к водителю.
— Ты никогда не действуешь как положено. То есть не идешь тем путем, что у нас прописан. Вроде и парень нормальный, а закона не только не опасаешься, но и ничего страшного не видишь, чтобы его нарушить, ну или как ты говоришь, отодвинуть, — в это время Миха остановился у пешеходного перехода, обозначенного двумя блямбами на краю дороги, и дисциплинированно пропустил старушку с двумя детьми. Видимо, внуками, хотя судя по возрасту, скорее правнуками.
— Я иду тем жизненным путем, который мне кажется более верным и, честно говоря, легким. Я никогда не буду биться лбом о дверь, если знаю, что в комнату можно попасть через окно. Так более понятно?
— Да понятно-понятно… Этот поворот? Вроде завод там?
— Да, сюда, — подтвердил я.
— Так вот, больше всего меня удивляет то, что у тебя все получается, за что бы ты ни взялся…
— Ну, не все…
— Я не закончил. Так вот, мало того что у тебя все получается, так ты еще, оказывается, очень скрытен. Представляешь, я тебя знаю больше трех лет, а только недавно узнал, что ты, гад, пишешь книги, песни, и даже не подумал сказать об этом своим друзьям!