Охотник
Шрифт:
— А чего тебя боятся так? — спрашиваю. Если сбежать не судьба, почему бы не поговорить? Перед смертью…
— Я охраняю покой Руины, — вроде даже с гордостью какой-то говорит.
— Плохо охраняешь, — нашел, чем гордиться. Выходит, этот кусок не пойми чего — вроде городского стражника? Некромент, так сказать? — У тебя тут по улицам мертвяки неприкаянные шляются, нежить с нечистью чуть не в каждом доме живет, а ты и в ус не дуешь!
— Я от живых город охраняю.
Вот и поговорили. А чего еще от нежити ждать, мог бы и сам сообразить.
— Меня
— Я всех убиваю, — равнодушно сообщает призрак и тянется ко мне. Вскидываю стрелятель. Я бы и отпрыгнул еще, да некуда.
— Стой! — отскакивает сам призрак, ладони вытянул ко мне в знак мира. Стало быть, убивать передумал, будем разговоры разговаривать. — Откуда это у тебя?
— На дороге нашел, — говорю.
— А пользоваться умеешь? — спрашивает так ласково. Умею, не волнуйся, а и не умел бы, не сознался бы. Дураку понятно, что ты этой штуки боишься.
— И не сомневайся даже, — ухмыляюсь нехорошо.
— Все же вроде прибрали, где же ты его откопать умудрился? — призрак смущен и расстроен, кажется, он меня уже собрался оприходовать. Может, его на герров натравить для пущей пользы? Их жрет, мы с принцессой уходим, призрак сыт, все довольны. Кроме герров, хотя кто их знает, странные они, может, им и отрубами неплохо будет?
— Лучестрел Вограна, — говорит призрак задучиво. — Едва ли не единственное, что может меня развоплотить. Лучи Вограна имеют свойство разрывать нити, связывающие мир земной с тонким миром…
Мне это не понятно и не интересно. Главное я уже уяснил, стрелятель призрака убить может, остальное неважно.
— Ты стрелок? — спрашивает неожиданно призрак, заметив лук.
— Охотник, — киваю я. Будто ему не все равно!
— Вот почему ты и нашел лучестрел, — хмыкает черная тень. — Лучестрел потянулся к стрелку, стрелок — к лучестрелу. Две половинки соединились… Мы ведь лучестрелы специально искали, думали, все нашли, а вышло вон как…
Вот оно как, получается, оружие это обладает собственной волей? Вроде, как меч Ослана Большие Уши? Может быть… Дед Богун ведь тоже охотником был, кто еще в Руину отправиться рискнет?
— Убьешь меня? — спрашивает призрак в лоб, в точности, как я до этого.
— Убью, наверно, — отвечаю задумчиво.
Не хочется мне его убивать. Тяжело. Только что говорили, а тут хлоп — и убил. А потом на меня падает стена, и к Звелу попадаем оба. Или ему в другое место?
— Пощажу, ты ведь меня прикончишь потом, — вроде, я же и оправдываюсь? Никогда торговаться не умел…
— Нет, — так же задумчиво отвечает призрак. — Если лучестрел тебе в руки попал, для чего-то это Хозяйке Чужих Перекрестков нужно. Не мне с ней спорить. Давай так — ты меня отпускаешь, я тебя не трогаю.
— А друзей моих? — тут же интересуюсь.
— Их тоже, — соглашается призрак.
— А не соврешь? — спрашиваю. А то видали таких, наобещает золотые горы, ищи его потом.
— Клянусь, —
— Мертвые врать не умеют, — мне кажется, что он усмехается. Печально так, и чуть насмешливо в то же время. Наверное, страшно это и тяжело, когда ни жить, ни умереть не можешь…
— А тебе самому не лучше… — киваю на стрелятель.
— Не лучше. — серьезно так говорит, будто ребенку. — Город мертв, мы храним его покой. Миру живых лучше не касаться его.
— Мы не по своей воле, — говорю виновато. — Герры принцессу украли, хотят с ее помощью в Золотую Башню попасть…
— В Золотой Город нам хода нет, — тихонько гудит черный призрак. — Там все… другое. Доберешься, сам увидишь.
Набираюсь наглости долго уже, и кажется, скопил немного.
— Кто ты? — спрашиваю. — Нет, что страж и все такое, я понял. Но кто тебя стражем назначил?
— Великие маги так просто не умирают, — говорит с ноткой гордости. — Мы сами себя назначили… когда поняли, что сотворили. Чтобы хоть как-то искупить…
Призрак замолкает, потом повелительно кивает на дверь.
— Иди. Мы договорились.
— Мне бы наверх, — выбираю до донышка остатки наглости.
— Тогда по лестнице вверх. Дом уцелел, выберешься.
Киваю, бочком скольжу мимо него.
— Настанет день, когда Руина восстанет в прежнем блеске, — шепчет вслед призрак. — А пока мы храним то, что от нее осталось и восстанавливаем то, на что хватает сил. Когда-нибудь…
Мне становится жутко, едва представляю, какая бездна времени отделяет мир, в котором он когда-то жил, от моего. И все же, все же… мне хотелось бы на него взглянуть. Хотя бы одним глазком.
Времени прошло куда меньше, чем мне казалось. В Руине время странно себя ведет… или это я уже говорил?
Ночь в самом разгуле, знаменитый Час Упыря. Время, когда нежить торопливо старается снять последнюю жатву человеческих жизней. Предрассветный час.
Где-то совсем недалеко зарево. Пожарного Легиона здесь уже давно нет, тушить пламя некому. Наверное, стоит прогуляться, что-то мне подсказывает, что без моих спутников дело не обошлось. Сами посудите, кому еще в голову придет костры в такое время жечь?
Идти всего ничего, несколько кварталов. И все же, без приключений не обходится.
Они бросаются с обеих сторон. Замечаю в последний момент, и сразу набираю скорость. Дарки! Те же самые, наверное, отлежались и вышли мстить. А я, дубина, в серебро стрелы одеть запамятовал. И не скажешь, что времени не хватало, хоть ложкой ешь. Забыл, да? Поленился? А ногам теперь отдувайся за глупую голову, и отдуются ли еще — неизвестно.
Дарки ловко отсекают меня от огня. Еще бы, близко к свету они подойти не смогут, значит, и меня не пустят. А мне как раз надо туда, куда им хода нет. Свои там, чужие — после разберемся, тем более, герры мне здорово должны за ту пруху. Не совсем же они сволочи бесчувственные?