Охотник
Шрифт:
— Стрелами не поделишься? — спрашиваю у эльфа без особой надежды. Тот показывает чисто человеческую фигу, но крутит ей перед моим носом исключительно по-эльфийски. То есть, не влево-вправо, а вверх-вниз.
— Жадина, — говорю безнадежно.
— Мои возьми, — неожиданно предлагает Медвежонок. — Мне все равно топором сподручнее…
Это точно. Из лука он выстрелить почти никогда не успевает, зато как топором пойдет крутить, отойди-подвинься! А не отойдешь или там, не подвинешься, сам виноват. Медвежонок, как в раж войдет, на такие мелочи, как свой-чужой, внимания
— Это дело! — радуюсь я от всей души. — А то словно голый… перед дамой даже неловко!
Стрел у Медвежонка в избытке, только простые все, не умеет малец заговоры накладывать. Точнее, умеет, но другие. У нас ведь места такие — без наговоров долго не проживешь, каждый ребенок хоть мелочь, а умеет.
Довольный, оглядываюсь по сторонам, и почти сразу замечаю стрелятель. Лежит себе, за камнем спрятавшись, меня ждет. Иди-ка за пояс, дружище, все лучше, чем на дороге валяться.
— Ну, идем? — спрашиваю.
— Мы пришли уже, — хмыкает Релли. — Вот они, Золотые Ворота, любуйся.
В любом уважающем себя городе есть Золотые Ворота. Даже у нас в деревне имеются. Нет, на самом деле они деревянные, но традиция есть традиция, одни ворота непременно должны называться Золотыми.
Эти не просто называются, они в самом деле сделаны из золота. Во всяком случае, из чего-то, на золото донельзя похожего. Я же не ювелир, чтобы точно определить.
— Вход в Золотой Город, — говорит Релли. — В самое сердце королевства. За этими стенами — Перводворец, Башня Мудрости…
— Сад Тысячи Древ, — вздыхает эльф ностальгически.
— А как войти туда, я не знаю, — честно признается Релли.
— До Потопа через Золотые Ворота можно было пройти, лишь имея королевское приглашение, — вставляет слово господин Излон.
— И вы его взять, конечно же, забыли? — догадываюсь я.
— Именно, — на господина мага больно смотреть. — Спешка проклятая! И ведь знал все, вот что самое обидное!
— Да, промахнулись, — соглашается Релли. — Но отчаиваться не стоит, что-нибудь обязательно придумаем. Геррам ведь ворот тоже не миновать, в Золотой Город иначе не попасть. Улицы Алирока сюда не доходит, здесь свой подземный комплекс… а стены под заклятием, до сих пор держится.
— Знаменитая людская рассеянность, — язвительно говорит Дон, и я сразу понимаю, что нам сейчас будут утирать нос. — К счастью, Светлейший Князь предвидел это. Потому и отправил с нами именно меня.
— Ты можешь открыть ворота? — оживляется господин Излон. — Или сломать стену? Но это невозможно, чары слишком сильны до сих пор…
— Ни то, ни другое, — эльф наслаждается ситуацией — Просто у меня есть королевское приглашение. И оно до сих пор не отменено.
Все просто. Когда-то один из королей послал неизвестно зачем одному эльфу приглашение. И отменить его не удосужился, потому как не королевское это дело, такими мелочами голову забивать. А может, просто умер, с королями и такое случается.
— Со спутниками? — деловито уточняет Релли. Вопрос не праздный, если пройти сможет только один эльф, нам это ничего не дает.
— Разумеется, —
Действительно. С чего это эльф к королю в одиночку пойдет? А родня как же, ее тоже надо кормить, развлекать…
— Спутников, разумеется, не более семерых? — уточняю я. Число семь у эльфов не то чтобы священно, но уважают они его крепко.
— Угадал, — Дон улыбается так снисходительно, что мне хочется разок ему врезать. Самодовольство в эльфах меня всегда раздражает.
— Тогда пошли, — резко обрывает разговор Релли.
Дон подходит к воротам, мы — за его спиной. Золотые створки безгласны и недвижимы.
— Я прибыл по приглашению короля и требую прохода! — громко говорит эльф. Мгновение, другое ничего не происходит, затем створки медленно, неохотно начинают открываться. Без скрипа и скрежета, с каким-то гудением.
— Пришли! — благоговейно выдыхает господин Излон. — Золотой Город!
С первых же шагов ясно, почему его так назвали. Нет, из золота здесь только ворота, но… «золото» — это ведь не только металл или цвет. Золотом порой называют что-то прекрасное, уникальное. И в этом смысле, сердце Руины действительно золотое.
Дворцы… храмы… башни… голова идет кругом, пока не натыкаемся на кусок Злого Леса.
— Назад! — кричу, срывая горло, и огнегад промахивается по отшатнувшемуся господину Излону. А откуда-то из глубины с топотом несется бронетуша…
Ох, как пригодился бы сейчас огнебой! Но ни на одной стреле нет наговоров, выпускаю обычную — удачно. Стрела с хлюпаньем уходит в глаз твари. Разумеется, бронетушу этим не остановишь, одного глаза ей более, чем достаточно, чтобы нас всех прикончить, места немного, то, что мы быстрее, сейчас значения не имеет.
Зато мы не в Злом Лесу, а в Руине. И магия здесь работает, как ей и положено. Земля под ногами твари становится вдруг жидкой, бронетуша проваливается по самые ноздри, бешено барахтается в сразу же начавшей густеть почве. Релли смотрит на тварь с легким любопытством, как на букашку непонятную. В этаком раздумье — вредная, или не очень? Прибить, или пусть живет?
Бронетуше везет, девушка отворачивается от твари и продолжает путь.
— Ума не приложу, откуда тут Злой Лес взялся? — говорю. Нет, но в самом же деле — нигде в Руине отчего-то не пророс, а в Золотом Городе — нате, пожалуйста!
— Сад Тысячи Древ сажали эльфы, — с невыразимой тоской говорит Дон.
Оборачиваюсь, смотрю пристально. В глазах эльфа слезы. Он до последнего надеялся, что хотя бы это творение его сородичей уцелело, в Руине ведь все возможно…
И тем больнее ему сейчас, когда эта последняя, безумная надежда умирает на глазах. Дона я не слишком-то привечаю, раздражает меня его высокомерие, самоуверенность, но сейчас отчего-то хочется ему помочь. И я даю ему пинка.
Мировая скорбь в глазах тут же сменяется яростью. Дон бросается на меня, я уворачиваюсь, бью под ребра, его кулак вонзается мне в грудь, выбивая дух. Самозабвенно молотим друг друга минуту, другую, пока не обнаруживаем себя подвешенными в воздухе.