Охотники и чудовища
Шрифт:
Последние отблески догорающего в камине пламени касаются рук, широких плеч Стального. Скользят по его лицу, будто целуя. И мне хочется того же: кошкой забравшись на постель, подобраться к нему поближе, ощутить бурлящую в его жилах силу. Склониться над ним близко-близко, сладким запретным поцелуем дотрагиваясь до шеи мужчины и ниже… Впрочем, нет, лучше сначала выше, к твердым, резко очерченным губам.
Он ведь не почувствует, не узнает.
Всего один поцелуй, всего несколько капель магии, которую я украду вместе с жаром его губ.
Во сне можно. Во сне не страшно.
Склоняюсь, мучимая желанием, жаждой такого долгожданного поцелуя…
Мэдок открывает глаза.
А я понимаю…
Понимаю, что на этот раз я не спала.
— Ты… — Глухой шепот прорезает тишину спальни.
Ладонь де Горта, протянувшись по плечу, легла мне на горло. Пальцы сжались, пока еще легко, не больно, и я замерла, застыла, не в силах заставить себя пошевелиться. Даже не попыталась вырваться. Лишь дышала тяжело и часто, надеясь прочесть в глубине глаз хальдага, таких же темных, что и полумрак вокруг нас, понял ли он, догадался ли.
Стоит ему надавить чуть сильнее и…
Он приподнялся на локте, не сводя с меня взгляда и по-прежнему не отпуская. Удар сердца, другой, и сильная ладонь скользнула мне на затылок, заставляя податься к нему ближе, а спустя еще один короткий удар Стальной завладел моими губами жестко и яростно.
И я ответила. Ответила так, как никогда и никому не отвечала. Будто всю жизнь только об этом и мечтала. О том, чтобы с ним слиться, а может, в нем раствориться. Потеряться в этих чувствах, в желании, которое нас обоих сейчас сжигало. Пламенем растекалось по венам, испепеляло каждую мою клетку.
Сердце, разум, тело — я вся горела.
Сорочку с меня содрали, попросту разорвав ее, отбросив куда-то на пол невесомые лоскуты ткани. А Мэдок, он и так уже был… ну, в общем, готов к неожиданному визиту изголодавшейся по нему наины.
Мгновение, и вот уже я на простынях, согретых жаром его тела. Кусаю губы, силясь сдержать рвущиеся наружу непристойные звуки, чувствуя его поцелуи… везде… на плечах… на сладко ноющей груди… животе и…
— Ах! — Чувственный стон прорывается, несмотря на все мои старания, когда хальдаг отправляется ниже, вернее, дальше знакомиться с каждым малейшим участком завоеванной и покоренной им «территории».
Предательски кружится голова от его ласк, от откровенных прикосновений. Быстрых, немного грубых, но почему-то именно это мне сейчас и нужно — почувствовать его жажду, его сумасшедшее желание.
Его поцелуи прерывистые, хаотичные, нетерпеливые. И кажется, уже не я надеюсь утолить голод, а он пытается мной насытиться и все никак не может. Легко прикусывает мне кожу на внутренней стороне бедра и тут же проводит языком по месту укуса, продолжая дразнить и распалять, сводить с ума.
— Даже не спросишь, почему я у тебя?
Не знаю, зачем я это сказала. Я сейчас вообще плохо соображаю, вернее, совсем не соображаю. От его близости
— Не сейчас. — Хриплый голос дурманил не меньше, чем поцелуи Стального. — Возможно… потом.
Кажется, он всерьез решил свести меня с ума, и, если продолжит в том же духе… Сжав пальцы в кулак, скомкав в них простыни, прикрываю глаза и понимаю, что все, сейчас улечу.
Но улететь мне не дают. Ласки обрываются так внезапно, что я готова стонать громче прежнего, теперь уже от разочарования.
— Это не честно!
— А так?
Резкий вдох, и я замираю, ощущая, как он медленно, осторожно подается вперед, заполняя меня собой. Останавливается на несколько невыносимо долгих секунд не то чтобы могла к нему привыкнуть, а там есть к чему привыкать, не то чтобы еще больше меня раздразнить и завести. Смотрит, не отводя взгляда, и я снова тону, погружаюсь в почерневшую зелень его глаз.
— Так лучше, — выдыхаю, надеясь, что эти мгновения единения растянутся, превратившись в вечность.
Всхлипываю от наслаждения, ощущая, как напрягается его тело, когда он делает рывок, чтобы слиться со мной в упоительном и таком сладком, дурманящем поцелуе.
Никогда не думала, что можно чувствовать вот так. Так ярко, так пронзительно остро, так сумасшедше сладко и порочно… Я даже забыла о своем голоде. Забыла обо всем. О том, кто я и кто он.
О том, что будет дальше.
Сейчас ничто не имело значения, кроме этих мгновений. Мгновений на двоих, его и моих. Мы потерялись в них, растворились вместе. Вместе и улетели. Туда, где не было страха, ревности и лжи. В новый, неизведанный мир.
Один на двоих.
ГЛАВА 12
Просыпаться было… приятно. Нет, конечно же это приятное пробуждение ни в какое сравнение не шло с теми другими приятностями, которые случились до того, как я заснула на груди у де Горта. Ровное биение его сердца убаюкало не хуже колыбельной, и я буквально провалилась в сон. Глубокий, исцеляющий, безмятежный.
Давно я так хорошо не высыпалась, давно не чувствовала себя такой спокойной. Правду говорят, физические упражнения полезны для здоровья. А физические упражнения в постели — тем более.
Потянулась сладко, перевернулась на бок, надеясь на продолжение банкета. На то, что меня обнимут, прижмут к себе крепко, жарко поцелуют в губы. Возможно, прошепчут спросонья какую-нибудь глупость.
И я отвечу. И на поцелуй, и на глупость. Физические упражнения с утра пораньше тоже, кстати, не менее полезны и приятны. Осталось только нащупать свой металлический тренажер и…
Но нащупала я лишь смятую простыню.
Открыла глаза, поморгала несколько раз, приподнялась на локтях. Было раннее утро. Сад за окном утопал в зимних сумерках, и в серую мглу незаметно вплетались крупные хлопья снега. Лениво паря, они опускались на землю.