Охотники на души
Шрифт:
Я невольно рассмеялась.
— Моя комната никогда такой не была!
Пожилая пара посмотрела на меня, опешив от моих слов. Они пошли к двери, а я продолжила разглядывать комнату, возмущаясь из-за безвкусного гобелена и указывая, где мои вещи стояли на самом деле. Как только пара ушла, и мы остались одни, Феникс спросил:
— Ты помнишь, за каким камнем сосуд?
Я улыбнулась ему.
— Конечно! Ты заставил меня поклясться и запомнить, — я указала на третий камень вверх справа от камина.
Феникс перешагнул барьер из веревки, снял рюкзак и вытащил швейцарский нож.
— Кто-то подлатал
Пока Феникс работал со стеной, я бродила по старой спальне, пытаясь увидеть больше воспоминаний. Та моя жизнь не всегда была поглощена войной. Были и счастливые времена — я шила у камина с тетей, училась играть на лютне и пела красивые песни. Я читала в свете свечей стихотворения, которые Уильям писал мне — сердце согрелось от воспоминания, и я взглянула на Феникса, он все еще боролся с камнем — о, и я лежала на кровати, пока снег падал на поля вокруг замка, пока отец читал мне истории из Библии…
Информационная панель у окна пыталась объяснить, какой была жизнь в то время, но я знала, как было на самом деле, и никакие слова не могли выразить радость и сложности, простоту и строгость тех времен. Рядом с текстом была репродукция портрета семьи из семнадцатого века. Я пригляделась и подавила вскрик. Мое внимание привлекла девочка, светлокожая и с молочно-белыми волосами. Она была в синем платье с корсетом…
— Это я! — потрясенно прошептала я.
Шок от узнавания себя — я выглядела иначе, но это была я — вызвал дрожь на моей янтарной коже. На миг я ощутила странное чувство, будто была в двух телах сразу… А потом ощущение прошло, и я вернулась в настоящее.
— Эй! Что ты творишь? — воскликнул возмущенный голос.
Я испуганно обернулась и увидела седого и возмущенного работника на пороге. Он глядел на Феникса, который смог вытащить камень и теперь вытаскивал пыльный глиняный сосуд из впадины за камнем.
— Верни это, вор! — рявкнул работник.
— Это мое, я не ворую, — возразил Феникс и сунул сосуд в рюкзак.
— Твое? — рявкнул работник, Феникс поднялся на ноги.
— Да, я оставил это тут четыреста лет назад, — спокойно объяснил он.
Морщинистое лицо мужчины стало еще более возмущенным. А потом он помрачнел.
— Отдай это сейчас же… или я вызываю полицию!
Я заметила в окно темно-синие формы, движущиеся по двору.
— Поздно, — я с тревогой посмотрела на Феникса. — Они уже тут!
22
— Так
Отряд вооруженных офицеров собирался у башни. Времени было мало.
— Что бы вы ни читали в газетах, Феникс — не террорист, а меня не похитили, — быстро объяснила я. — За нами охотятся. Нам нужен тот сосуд, чтобы выжить!
Каменное лицо мужчины не дрогнуло от мольбы в моем голосе.
— Скажешь это полиции, не мне, — заявил он. — Как по мне, вы — просто воры.
— Забирай, плевать, — Феникс вздохнул. К моему удивлению, он вытащил Сосуд Души из рюкзака и бросил работнику. — Вот, лови!
Мужчина не ожидал этого, засуетился с древним глиняным горшком… и уронил его.
— Нет! — завопил он, горшок разбился на дюжину кусочков у его ног.
Феникс в смятении схватил меня за руку, и мы вместе побежали к двери.
Мы миновали старика, бросились вниз по спиральной лестнице. Но тяжелые шаги уже бежали навстречу нам.
— Не снова, — буркнул Феникс, полицейский в пуленепробиваемом жилете и шлеме преградил путь.
Это уже было не дежавю, а повторение истории. В этот раз меча для защиты не было, и Феникс ударил офицера ногой в грудь. Узкая лестница не дала офицеру уклониться, и он покатился по ступенькам, устроив эффект домино, который сбил других офицеров на лестнице за ним. Но теперь второй отряд полицейских двигался по узкому коридору из главного здания замка в нашу сторону.
— Стоять на месте! — сказал старший офицер, в его руке был тазер.
Игнорируя его приказ, мы побежали в другую сторону, к знакомой тяжелой дубовой двери, которая вела к бойницам. Мы устремились по тому же пути, что и четыреста лет назад.
Полиция следовала за нами. Но Феникс не остановился, чтобы биться с ними, как сделал с Охотниками на души. Мы взбежали по каменной лестнице. Снаряжение для защиты замедляло офицеров, и мы добрались до вершины раньше них, вошли в башню через врата с решеткой. К сожалению, механизм, который опускал решетку, был запечатан. Я захлопнула дверь и подвинула засов, но ржавый металл не сможет долго сдерживать полицию.
— Куда теперь? — я озиралась в круглом внутреннем дворе, искала другой выход. Комнаты из досок со времен гражданской войны пропали, квадратные дыры и каменные опоры в стенах были единственным следом их существования. Справа от нас был большой вход, заложенный кирпичами, но он был заблокирован и в прошлой жизни. Маленькая дверь в арке слева вела в башню, балкон над нашими головами вел по кругу, чтобы было видно пейзаж, но сбежать оттуда не вышло бы. Оставалась лестница в центре пустого двора — она точно вела в погреб и подземелье. Не лучший выход из укрепленного замка.