Охотники на души
Шрифт:
— Тогда я дуну, и твой дом сдует! — прорычал Дамиен. Дверь задрожала, он бился плечом в нее с другой стороны. Стеллаж подвинулся, дверь приоткрылась еще на дюйм. Я стиснула зубы, пыталась закрыть ее. Но я проигрывала в бою против сильного Воплощенного.
Костлявые пальцы Габриэла коснулись ключей. Он поднял их, прижался к двери. Он захлопнул ее, вставил ключ и заперся от Охотников. Они стучали кулаками с другой стороны, но дверь была дубовой, и это ее не ломало.
А потом вдруг стало тихо. И тишина была страшнее стука.
— Нужно больше защиты, —
— Dum mors erit, desperatio…
Я посмотрела поверх его плеча. Он потерял зрение, но его движения были точными. И все же я не могла понять, что он рисовал.
— Эм… я думала о баррикадах, — предложила робко я.
— Закрой входы, — буркнул Габриэл, занятый заданием. — Но это не сдержит Воплощенных надолго. Нам нужна защита сильнее, чем физические барьеры.
Оставив Габриэла с его магией, я побежала к большим двойным дверям церкви с западной стороны. Они были заперты, но я все равно подвинула туда тяжелую скамью. Я подперла дверь с крыльцом стеллажом, на всякий случай.
— Что еще можно сделать? — я не видела других дверей, которые нужно было перекрыть.
— Зажги пару свеч, — ответил Габриэл, быстро рисуя на полу. — Прогони тьму…
Я огляделась, заметила металлический столик с огарками свеч. Я нашла несколько тонких белых свеч в выдвижном ящике, а еще наполовину полный коробок спичек. Я зажгла все три, заметила две свечи побольше в медных подставках на алтаре. Я подошла туда, зажгла и их.
Их огонь разгорелся, мерцающее сияние озарило деревянный крест над алтарем. И тут я заметила, что распятие было перевернуто!
Нам нужна была вся возможная помощь, и я прошла к кресту, но тут окно с витражом надо мной разбилось. Крича от шока, я закрыла лицо руками, осколки стекла сыпались, кирпич стучал по полу. Через миг дверь, скрытая за ширмой в северной части церкви распахнулась, и Дамиен ворвался.
— Надеюсь, я не опоздал на службу, — он ухмыльнулся, — но я не сразу смог найти это!
Нефритовый нож, блестящий от воды в яме, был в его руке.
— Габриэл! Осторожно! — закричала я, Дамиен пошел к Пророку, стоящему на коленях. — Это Танас!
Габриэл встал, чтобы сразиться с ним. Но Дамиен не ударил священника ножом, а остановился, повернул голову, посмотрел на меня черными глазами и рассмеялся, жуткий звук разносился по церкви.
— Милая Дженна, тут ты ошибаешься. Я — не Танас.
Я растерянно смотрела на него. Он точно был Танасом. Парень с черными глазами был во всех моих Проблесках. Его душа была как пятно на моих прошлых жизнях. Я потом меня увлекло глубже в его глаза, и я заметила жуткую тьму в его тьме. Лица мелькали перед моими глазами: охотник, которого сбил с лошади стрелой Хиамови… римский солдат в красной
Только теперь я видела, кем был Дамиен в моих прошлых жизнях. Не маршалом, центурионом или круглоголовым с широким мечом, не высшим жрецом… Нет, он всегда был правой рукой лидера Воплощенных. Конечно, обсидиан не убил его.
— Тогда… к-кто Танас? — пролепетала я, страх проник в мои вены. Только теперь я заметила, какой странной была церковь. Цветы были мертвыми, огарки свеч были из черного воска. Цитата на латыни на кафедре гласила: «У Бога есть церковь, а у дьявола будет его часовня». И… перевернутый крест над алтарем… Церковь была не просто заброшена, она была осквернена. Эта земля уже не была святой. Охотники на души легко вошли сюда.
И я с ужасом поняла, что священник запер двери не для того, чтобы не пустить Охотников…
Я посмотрела на символы на полу — большую пентаграмму, окруженную символами культа и зловещими рисунками скорпионов и скарабеев. Дамиен жестоко улыбнулся.
— О, Дженна, тебя обманули, — сказал он. — Я — не Танас. Я ему служу.
И, склонив голову, он повернулся и протянул нефритовый нож Габриэлу.
— НЕТ! — закричала я, пятясь к алтарю в ужасе. Я сжала его для поддержки, земля пропадала под ногами. — Этого не может быть… Вы — Пророк Души…
Но священник с радостью принял нефритовый нож. Он снял очки и показал мне свое настоящее лицо. Крик подступил к моему горлу, от его глаз, похожих по форме на змеиные. Тьма в них кружилась, они были бездонными. Я тонула в его вечной тьме.
40
— Рура, ркумаа, раар ард рурд…
Рура, ркумаа, раар ард рурд…
Рура, ркумаа, раар ард рурд…
Гипнотический шепот мертвых слов привел меня в чувство. Мои глаза приоткрылись, стало видно низкий потолок. Колонны из известняка были отчасти разбитыми, на них были вырезаны жуткие лица, они подпирали потолок, а тени искажались, двигаясь у стен из грубого камня от мерцающего света дюжины черных свеч. Кирпичные стены были с древними символами и пентаграммами, как на полу оскверненной церкви. Едкий и густой запах воска пропитал затхлый воздух, и голова кружилась, голоса гудели в ушах.