Охотники на души
Шрифт:
Я использовала его слабость и напала, следуя за шорохом его ног, пока он отступал. Но Дамиен быстро оправился и отбивался. Как старые противники, мы не уступали друг другу в бою. Я направляла ярость и злость, горе и раздражение в удары, мстила за убийство Феникса.
Но, хоть у меня были навыки моего прошлого воплощения, у меня не было выносливости Миоко в бою. Бой уже сказывался на мне. Я тяжело дышала, мышцы уставали, и я не успевала за Дамиеном, который был сильнее и выносливее меня. Я сбилась со своего ритма, и он ударил меня по животу, а потом неожиданно попал по подбородку, и я рухнула на пол. Ослабевшая, я попыталась отползти, пальцы
Сил почти не осталось, и я понимала, что мой бой, как сражение с Торой Цумэ, был окончен. И я сжалась в комок у его ног.
— Прошу… хватит… сжалься! — взмолилась я, звуча, как он, когда он был ниндзя.
Дамиен оскалился, возвышаясь надо мной.
— Кошмар… Ты — не Миоко-сан, — ткань зашуршала, он отвлекся на миг…
И я бросила горсть пыли в его глаза!
Ослепленный пылью, он не смог уклониться от моего удара по ногам, рухнул на пол со стоном боли. Я ударила его ногой по груди. Раздался треск ребер.
Не дожидаясь, пока он встанет, я вскочила на ноги, обогнула павшую фигуру и стала наощупь двигаться вдоль стены до лестницы. Я взбежала по ступенькам, минуя по две за шаг, и выбежала из гробницы, оставив Тьму и ее послушников позади.
43
Я выбралась на свет. Заброшенная церковь была холодной и пустой, дождь стучал по металлу крыши, стекал в разбитое окно. Я шла мимо скамеек, задевая их. Каменные стены, казалось, сужались и расширялись, будто церковь дышала, пол под ногами качался, как палуба корабля. Ритуальное зелье Танаса все еще действовало на меня, эффект накатывал волнами. Я заставила себя стошнить, черная желчь вытекла на плиты известняка. Это немного очистило мою голову.
Я поспешила к двери с крыльцом, отодвинула стеллаж. Но из-за зелья, помутнившего голову, я забыла, что Танас запер дверь, и ключ остался у него. Ветер дул с силой снаружи, и я услышала тихий
— Это ищешь? — сказал едкий голос со стороны кафедры. Танас звякал связкой ключей. Кровь уже не текла из его узкого носа, но его пепельное лицо еще сильнее напоминало череп. Провал с ритуалом заметно сказался на нем.
Дамиен стоял ниже своего хозяина, его черные глаза все еще слезились от пыли, он прижимал ладонь к треснувшим ребрам. Его бледное лицо было возмущенным, он был в ярости, что я одолела его трюком, какой он сам использовал, когда был ниндзя.
Танас бросил ключи в центр пентаграммы, нарисованной мелом на каменном полу.
— Вот… бери, если хочешь, — сказал он.
Я знала, что ключи были приманкой, как сыр для мыши. Он расставил ловушку. Оккультный символ точно был местом, где его темная сила была самой сильной, но разве у меня был выбор? Я взглянула в сторону северной части церкви. Дверь была еще открыта? Взять ключи или бежать к двери…
Все варианты были рискованными.
Я осторожно пошла мимо скамеек, следила за Танасом и Дамиеном. Они не шевелились. Сцепив перед собой ладони, Дамиен стоял на ступеньках у кафедры, словно юный жених, ждущий невесту, священник улыбался, пока она приближалась к алтарю. Но это ощущалось как похороны, а не свадьба.
Я приблизилась к пересечению трансепта и нефа, заметила, как Дамиен напрягся. Он ожидал, что я побегу к северному выходу. Танас облизнул тонкие губы в предвкушении, змея, готовая к броску.
И я сделала, как они думали, бросилась к двери. Но, как только Дамиен устремился в северную часть церкви, я повернулась к пентаграмме. Войдя в пятиконечную звезду, я схватила ключи и… вдруг ощутила слабость. Пентаграмма забирала мои силы, словно была противоположностью круга камней. Я будто оставила дух самурая в склепе и стала обычным подростком, которому не придавали силы Проблески.
Дамиен тут же оказался на мне, завел мои руки за спину, обвил рукой мою шею. В оковах символа, забирающего энергию, я не могла бороться. Танас медленно спустился и подошел ко мне. Он вошел в пентаграмму, пальцами, похожими на когти, потянулся к моей шее. Его ногти задели мою кожу, и казалось, что меня погладил труп. Он схватил амулет и порвал цепочку.
— Это испортило ритуал! — он с отвращением смотрел на разбитый Сторожевой камень. — Не важно, — он оскалился и отбросил амулет. — Мы завершим начатое, — в другой руке он держал то, что осталось от нефритового ножа, осколок был острым, как игла. Без амулета я не могла защититься от ритуала. — Рура, ркумаа, раар ард рурд… — заговорил быстро Танас, его голос гремел в церкви, как искаженная молитва. Дамиен бормотал с другой стороны:
— Ра-Ка! Ра-Ка! Ра-Ка!
Все будто плыло вокруг меня — кафедра, ряды скамеек и алтарь словно попали в безумную карусель. Душу вырвало из тела с силой, и ощущения были как при быстром спуске на лифте, отделение было быстрее и жестче в этот раз. Отчаяние накатило на меня волной. После побега, сражений и жертвы Танас все равно победит. Он потушит мою душу и ее Свет… навеки. Все искажалось перед моими глазами, и глаза Танаса стали черными дырами, кружились передо мной. Из разбитого окна появилась тень, словно дым. Крылатый мстительный ангел спрыгнул на алтарь и, когда заклинание достигло пика, бросился ко мне, чтобы забрать мою душу…