Охотники на фазанов

Адлер-Ольсен Юсси

Карл осмотрелся. Ее владения были украшены яркими постерами с изображениями красивых видов — пальмы, горы, растения. Парочка кресел благородного дерева, какие-то фикусы с резными листьями. Невероятный порядок во всем — ничего случайного, никаких лишних мелочей, способных отвлечь. И все же самый сильный отвлекающий фактор хозяйка кабинета не смогла устранить: уложенный на кушетку ради вскрытия душевных глубин, Карл способен был думать только о том, как бы он сейчас сорвал с этой женщины одежду.

— Я постараюсь, — сказал он.

Карл

готов был сделать все, что она потребует, да и никаких других занятий у него сейчас не имелось.

— Вчера вы с кулаками напали на человека. Можете объяснить мне почему?

Он стал возражать, как и следовало, уверять в своей невиновности, но она смотрела так, словно не верила.

— Для того чтобы нам продвинуться вперед, придется сначала вернуться к старым событиям. Вам это, может быть, покажется неприятным, но так нужно.

— Давайте! — сказал он с кушетки, подглядывая из-под полуопущенных век, как вздымается от дыхания ее грудь.

— В январе этого года вы были участником перестрелки на Амагере, мы об этом уже говорили. Вы помните точную дату, когда это случилось?

— Двадцать шестого января.

Она кивнула, словно это была какая-то особенно удачная дата.

— Вы сами отделались тогда довольно легко, в то время как один ваш коллега, Анкер, погиб, а другой лежит в клинике парализованный. Что вы думаете об этом сейчас, восемь месяцев спустя?

Карл посмотрел в потолок. Как он к этому относится? Он сам не знал. Просто этого не должно было случиться.

— Мне, конечно, жаль, что так вышло.

Перед глазами встал Харди, лежащий в клинике спинномозговых травм: тоскливые неживые глаза, стодвадцатикилограммовое неподвижное тело.

— Вас это мучает?

— Да, немного.

Карл попытался улыбнуться, но она глядела в свои бумаги.

— Харди сказал мне, есть подозрение, что преступники нарочно поджидали вас на Амагере. Вам он это говорил?

Карл подтвердил.

— А также он думает, что это вы или Анкер заранее их предупредили?

— Да.

— И как вам эта идея?

Она устремила на него пристальный взгляд, и в ее глазах Карлу померещился эротический огонек. Интересно, сознает ли это она сама и насколько это ее волнует?

— Может быть, он и прав, — ответил Карл.

— И это, конечно, были не вы, насколько я понимаю.

Какого ответа она от него может ожидать, кроме отрицательного? Неужели она считает людей такими уж глупыми и всерьез полагает, будто можно читать мысли по лицу?

— Разумеется, не я.

— Но если это был Анкер, значит, с ним что-то было очень не в порядке. Ведь так?

«Я, может быть, и правда схожу по тебе с ума, — подумал Карл. — Но задавай уж нормальные вопросы, если хочешь, чтобы я участвовал в этой игре».

— Да, конечно, — сказал он и услышал, что произнес это шепотом. — Мы с Харди должны принять к рассмотрению такую возможность. Когда важные персоны перестанут

вставлять мне палки в колеса и с меня снимут это нелепое обвинение, мы за это возьмемся.

— В полицейском управлении это дело называют «дело о строительном пистолете», поскольку в нем было использовано именно это орудие убийства. Ведь жертва была убита выстрелом в голову, да? Это выглядело как казнь.

— Возможно. Я так глубоко не вникал и вообще с тех пор этим не занимался. Но у этого дела есть продолжение. В Соре таким же образом были убиты два молодых человека. Считают, что убийство совершили те же преступники.

Она кивнула — разумеется, ей это известно.

— Это дело мучает вас. Ведь это так, Карл?

— Нет, я бы не сказал, что оно меня мучает.

— А что же вас тогда мучает?

Он схватился за край кожаной кушетки. Вот он — подходящий случай:

— Меня мучает, что всякий раз, как я пытаюсь вас пригласить куда-нибудь, вы говорите «нет». Вот что меня мучает!

От Моны он вышел, преисполненный радостного ликования. Она отругала его по первое число, засыпала градом вопросов, в которых так и слышалось недоверие и сомнения. Много раз он от злости чуть не вскакивал с кушетки, чтобы потребовать: поверь же мне наконец! Но сдерживался и лежал на месте как паинька, продолжая отвечать. В конце концов она, смущенно улыбаясь, согласилась пойти с ним в ресторан, однако лишь после того, как закончится курс лечения.

Может быть, она думает, что такое неопределенное обещание поможет от него отвязаться, но ни к чему ее не обязывает, поскольку он будет числиться ее пациентом до скончания веков. Но Карл-то знал, что это не так и свое обещание ей придется выполнять.

Он бросил взгляд вдоль улицы Егерсборг-алле и сквозь изуродованный центр Шарлоттенлунда. Пять минут ходу до электрички, полчаса езды, и он снова очутится в своем подвале, на новом канцелярском стуле, регулируемом по высоте. Не самая подходящая обстановка для того, в ком сердце поет! Хотелось что-то делать, а там, в подвале, это теперь в принципе невозможно.

Дойдя до начала Линдегорсвей, он оглядел улицу. Почему бы не прогуляться немного? Карл вызвал на мобильнике номер Ассада и автоматически взглянул на указатель заряда. Батарейка оказалась наполовину пуста, а он ведь подзаряжал ее совсем недавно! Вот так сюрприз!

В голосе Ассада слышалось удивление. Можно ли им вообще разговаривать?

— Чепуха, Ассад! Просто не надо афишировать, что мы трудимся полным ходом. Послушай лучше, что я скажу. Не мог бы ты найти кого-нибудь из той школы-пансиона, кто согласился бы с нами поговорить? В большой папке есть школьные документы, можно узнать, с кем наша компания училась в одном классе. Либо найди кого-нибудь из учителей, который работал там в период с восемьдесят пятого по восемьдесят седьмой год.

— Я заглядывал туда.