Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков
Шрифт:
Конец Федотова
Стали думать, как разрулить дело с участком. В администрацию и, тем более, в милицию идти было, понятное дело, бесполезно. Начали с того, кто приходил — с Федотова, которого легко было найти хотя бы по его красному пиджаку. Примерно было известно, где он живет. Поехали туда на «девятке», но уже помытой, с другими номерами и без багажника. На месте уточнили конкретный дом, который находился на настолько разбитой улице, что даже заезжать туда было страшно. Дом тоже был весь перекошенный. Калитка распахнута. Сыщики зашли в
Не сказав ни слова, старуха уставилась на Ванечку и Кота, ожидая, что будет дальше. Тут же у ее ног появилась пушистая рыжая кошечка. Из полумрака квартиры пахнуло какой-то тухлятиной, как из гроба.
— Федот дома? — улыбаясь во весь рот и делая самую дебильную физиономию, спросил Кот, стараясь не дышать.
— Нету!
— А где он?
— А черт его знает! Болтается где-то. Он мне не говорит. Может, на рынке, — голос у старухи был хриплый, как звук спускаемого унитаза.
Поехали на местный рынок. Рынок состоял из крытого помещения и нескольких уличных рядов, почти пустых в это время. И здесь тоже буквально во всем ощущалась разруха. На одном из прилавков разложились торговцы всяким старым хламом: лежали какие-то ржавые железки, проводки, шурупы, шестеренки, книги. Кот туда всунулся, вспомнив, что как раз на подобном рынке однажды купил буквально за копейки отличный набор немецких гаечных ключей. Тут в дальнем углу территории мелькнул и красный пиджачок. Отправились туда. Тут находился кирпичный домик со стенами, покрытыми облупленной штукатуркой. Кирпичной кладке, которая проглядывала в дыры, было лет сто. На домике висела покосившаяся надпись: «Администрация рынка». Кот с Ванечкой вошли туда. Было жутковато. Оба чувствовали себя действующими лицами в декорациях фильма или компьютерной игры про постапокалиптическое будущее. Это ощущение дополнил древний засиженный мухами плакат на стене по разделке свиной туши.
В комнате, уставленной какими-то большими шкафами и полками с папками, за столом с выключенным компьютером сидели Федотов и еще какой-то тип такого же уголовного вида. Судя по бутылке водки перед ними, мутным захватанным стаканам и тарелке с огурцами, они явно собирались выпить и закусить.
— Чего надо? — рявкнул Федотов, грозно взглянув на вошедших.
— Эй, брателла! — начал, кривляясь, Кот таким гадким голоском, что Ванечку, услышавшего это, передернуло от омерзения. — Кто тут у вас главный? Бригадир, короче? Надо перетереть один базар.
Федотов никакой опасности не почуял: пацаны как пацаны.
— О чем базар? — уставился он на Кота.
— Участок земли.
— Какой?
— У речки. Катаевых.
Федотов какое-то время думал, потом спросил:
— И чего?
— Она наша.
— А вы кто?
— Питерские.
— Вашего тут ничего нет и быть не может! — Федотов даже обрадовался такой наглости приезжих. — Поговорите-ка с Климом, — ухмыльнулся он, представив этот
— Тогда уж лучше поехали! — предложил Кот. Было бы здорово: завести Федота за город и там выбить из него всю информацию.
Увидев за окном у ворот ржавую «девятку», Федотов презрительно выпятил губу:
— Я в эту лохматку» не сяду!
— Ну, знаете ли, мерседесов у нас нету, — равнодушно прошелестел Кот. Он сам был тоже словно под кайфом, хотя вроде как и не пил. Хлопал глазами, пытался сосредоточиться. Наконец уставился на Федотова, пробовал сфокусировать взгляд.
Федотов имел больной вид, нездоровую желтоватую кожу, постоянно почесывался, но в целом выглядел страшновато. Бритая голова его была вся в шрамах и шрамиках. Кот рассматривал его с неподдельным интересом, как однажды рассматривал в Эрмитаже кости, найденные в древней могиле.
— Позвони ему тогда!
Федотов какое-то время думал, потом сказал своему собутыльнику:
— Гиля, смотайся, позови Клима. Скажи, питерские пацаны приехали! Имеют серьезный базар.
Гиля, не говоря ни слова, сунул в рот огурец и так с торчащим огурцом вышел.
Федотова вдруг охватило возбуждение. Ожидалась потеха. Федотов пучил глаза, угрожал, говорил шипящим голосом, видимо, считая, что так будет страшнее:
— Питерским здесь ничего не обломится. Так что влипли вы, пацанчики, по самое по некуда! Будем теперь вас убивать, резать! И никто вас, хуесосов, не защитит…
Между тем Кот достал откуда-то нож, осмотрел лезвие, указательным пальцем попробовал кончик на остроту, остался этой пробой доволен и внезапно с глухим стуком воткнул его бедному Федотову под левую ключицу по самую рукоятку и так оставил торчать. Тут же и предупредил изумленного уголовника, который поначалу не осознал ситуации:
— Только не вздумай его вынимать — сразу же истечешь кровью… А так еще минут двадцать поживешь … Двадцать минут — это очень много! Можно успеть доехать до больницы.
Федотов, наконец, осознал случившееся и с недоумением и ужасом уставился на Кота. Кожа на его лысой бритой голове постоянно шевелилась, то морщилась, то расправлялась в разных направлениях. Шрамы извивались, как червяки. К тому же еще и щерился огромными желтыми зубами, щелкал ими. Он напоминал древнего протоядного ящера, застигнутого врасплох еще более страшными хищниками. Потом вдруг закашлялся, выплюнул себе на подбородок кровь. Нижние редкие прокуренные зубы у него из желтых стали ярко красными.
Кот зевнул и отвернулся. Ванечка вообще изначально не смотрел на Федотова, думал о чем-то своем, наблюдал, что происходит на улице. Там сильно качалась под ветром береза, будто ее специально раскачивали, а другие деревья рядом стояли не шелохнувшись. Ванечку очень интересовало, почему так получается. Он даже привстал со стула и навалился грудью на подоконник. Федотов в это время хрипел и кашлял сидя на полу.
— Чего тебе? — наклонился к нему Кот.
— Курить! — просипел Федотов.