Охотники на лунных птиц
Шрифт:
Меня удивило, что никто не упрекнул Беатрис в трусости. Вскоре я поняла почему. Дело в том, что все присутствующие испытывали такое же чувство и не знали, как поведут себя в дороге.
И вот мы оказались в районе Пот-Бойла. Лишь взглянув за борт, все тотчас закрыли лица руками. Я посмотрела на море, и мне так захотелось уткнуться головой в колени, но я не могла этого сделать, ведь я стояла в рубке, поэтому просто зажмурилась. Мы плыли через черный водоворот, покрытый чернильно-черными маслянистыми кругами. Не было видно ни одной птицы. Все вокруг словно застыло. Двигался лишь наш корабль. На поверхности ни воли, ни ряби, ни пены — ничего, только
Рассветало. При неярком свете зарождающегося дня я разглядела — в углу рубки сваленные в кучу тюки и старые робы. Мне захотелось присесть на них, но все казалось таким неустойчивым и мне ничего не оставалось, как продолжать стоять в рубке и смотреть на Пот-Бойл.
На судне все замерло. Оно скользило по маслянистой поверхности. Картина была зловещей.
— У меня мороз по коже, — промолвил Честный Том.
Когда-то он был одним из немногих, кому удалось выбраться из Кипящего Котла невредимым. В те времена он занимался скупкой рыбы и плавал на небольшом суденышке, которое называлось «Леди Маргарет». Тогда его звали Честный Том — друг рыбаков. С ним были еще трое — два моряка и пастор. Последнему нужно было попасть на Бейбел, где он собирался служить, и Том предложил ему свои услуги. Однако случилось так, что, когда они дошли до Кипящего Котла, у них заглох мотор. Сначала это не вызвало у них волнения — просто случилась маленькая неисправность, которую можно легко устранить.
Пока они возились с мотором, их отнесло течением к кромке Кипящего Котла. Водоворот возникает из-за стремительного течения между островами. «Леди Маргарет» несло на отмели, где море буйствовало особенно сильно. Когда течение бросило их на мель, волны захлестнули судно и залили мотор. Им ничего не оставалось, как попытаться вплавь добраться до берега. Том был отличным пловцом, поэтому он рискнул плыть в сторону берега. Другие кое-как достигли острова.
Островитяне не раз рассказывали мне об этом случае.
— Честного Тома даже Кипящий Котел не берет, — говорили они. Однако сам Том не очень-то верил в эти предсказания и тихонько ругался, пока мы преодолевали водоворот.
Проскочив его, мы оказались у песчаных отмелей Ванситтарт, простирающихся на многие мили восточнее островов Флиндерс и Ванситтарт. На карте они не указаны, так как постоянно передвигаются и задают мореходам неразрешимую загадку, которую под силу решить лишь местным жителям.
Сначала волны обрушиваются на судно и несут его в одну сторону, затем кидают в противоположную.
— Здесь море всегда такое, — мрачно произнес Том, — оно бурлит.
Вдруг на палубе раздался вой. Казалось, загудела пожарная сирена. Затем шум голосов усилился, и это напомнило мне тот вечер в Сиднее, когда стало известно, что вторая мировая война кончилась. Это шумели островитяне. Они безмолвствовали лишь до той поры, пока мы проходили Кипящий Котел, а теперь дали волю своим эмоциям.
— Островитяне всегда ведут себя так, — добавил Том.
Страх, словно удар, парализовал их. Они ничего не ощущали, кроме ужаса. Двое нежно воркующих влюбленных теперь распростерлись на палубе и в страхе жались друг к другу. Громче всех кричали пожилые дамы, а старики выглядели самыми напуганными. Молодые люди пытались изображать безразличие, но их выдавали испуганные глаза. Все были заражены страхом. В общем шуме слышались и детские крики. Я сама чуть не присоединилась к общей панике. Для меня все-таки было полной неожиданностью, когда Честный Том вдруг закинул голову вверх и завыл,
Я не могла понять, что он при этом выкрикивал. Он подпрыгивал и неистово бил себя в грудь. Потом вдруг успокоился.
— Мои зубы! — наконец разобрала я. — Только сейчас я вспомнил, что оставил дома свою вставную челюсть.
Перспектива есть несколько дней без зубов привела его в глубокое отчаяние.
Капитан «Маргарет Туэйтс» до этого на Бейбеле не бывал, поэтому, следуя совету, прихватил с собой «знатока местности». Я не знала, где он находится, и чуть не села на него.
Тюки, на которые я собиралась присесть, вдруг зашевелились, и в розоватом сумраке рассвета я вдруг увидела сначала руку, затем туловище, а потом и голову в плотно надвинутой на нее шляпе с высокой тульей. Владелец этих слагаемых поднялся, пригладил усы, поправил бутылки, выглядывающие из его карманов, и весьма церемонно представился мне:
— Билл Баррет.
Он белый. Его родители жили на острове давно. Биллу и его брату принадлежал остров Лонг. Большую пасть своего времени Билл проводил на небольших суденышках. Он прекрасно знал местность и взялся провести «Маргарет Туэйтс» через отмели Ванситтарт. Среди тюков он провел всю ночь, но, когда мы вошли в зону отмелей, Билл моментально проснулся, словно по сигналу тревоги.
Он стоял на носу корабля, подавая знаки. Брызги обдавали его с головы до ног, но Билл продолжал стоять на носу корабля. В тот момент он был похож на статуэтку из красного дерева.
Там, где, по мнению знатоков, надо было поворачивать к Бейбелу, как раз и находилось место гибели «Фарсунда». Стоило лишь появиться очертаниям погибшего корабля, как островитяне совсем потеряли самообладание. Когда-то шторм бросил судно на отмель, песок засыпал все отверстия и придал ему устойчивость. Шли годы, а он словно продолжал свой путь через зыбучие пески, гордо устремляясь вперед, как в те времена, когда судно смело отправилось в далекое путешествие. Мачты и реи прекрасно сохранились, а фигура на носу по-прежнему принимала на себя удары волн.
Когда мы проплывали мимо, я старалась получше разглядеть необычную фигуру, украшавшую нос корабля. Верхняя ее часть — сильный мужской торс, а нижнюю покрывала длинная шерсть. Одна нога с раздвоенным копытом была перекинута через плечо. Волны перекатывались через фигуру, вода струилась по лицу. Создавалось впечатление, что фигура оживает, а судно движется.
По традиции команда, проходя мимо «Фарсунда», обязательно разыгрывает новичка. Эта же участь постигла и меня. Меня спросили, куда, на мой взгляд, направляется «Фарсунд». Глядя на волны, разбивающиеся о нос и скатывающиеся по бортам, я подумала, что судно мчится вперед. На самом деле оно постепенно опускалось вниз, на дно.
Не будь здесь, на отмели, «Фарсунда», опасность могла показаться нереальной. Возникало ощущение, что с тобой ничего не может случиться. Однако тысячетонный корабль, потерпевший крушение, стоял перед нами там, где пыталось проскочить наше восьмидесятитонное грузовое судно, а вокруг бушевало море, мчались волны и с грохотом разбивались о дюны. Выглянуло солнце и осветило зеленоватые отмели. Наиболее глубокие места окрасились в голубой цвет, а над отмелями пенились белые гребни волн.
Островитяне громко кричали, когда на наше судно обрушивались волны. Их страх передавался всем, даже старому Биллу Баррету, который стоял на носу судна. Порой он с опаской поглядывал на распростертых на палубе людей, а затем снова продолжал командовать: