Охотники на тъёрнов
Шрифт:
– Но он, как я понимаю, такого ответа не принял? – хмуро спросил Винсент, перекладывая подушку так, чтобы сидеть прямо.
– Угадал, – скривила губы Селина. – Рамиро сделал мне свое предложение вскоре после того, как взошел на престол. Отказ он воспринял весьма спокойно, и я понадеялась, что пронесло. А потом моего жениха посадили в крепость. Якобы за заговор против короны.
Винсент резко поднял голову, заслышав легкое постукивание. Ветер ломился в окно. В последнее время он с каждым днем только усиливается. Что-то будет в ночь новой фазы?
– Его
Улыбка, игравшая на губах Селины, стала выразительнее.
– Нет. – Она неспешно покачала головой. – Наоборот, его вскоре выпустили. Подозрения были признаны неподтвердившимися. А жених на следующий же день самолично разорвал помолвку. Король же прислал мне очередную корзину с цветами. Он каждый день присылал в мой дом по такой корзине, с тех пор как сделал мне предложение. Разбазаривал деньги налогоплательщиков, но кто с него спросит?
– Ты его любила? – спросил Винсент.
– Кого? – почти удивленно откликнулась Селина. – Жениха? Конечно нет. Я же говорю: я долго готовила этот брак. Он должен был стать взаимовыгодным союзом. В том числе максимально удобным для меня. Давал мне возможность жить так, как я хотела. А жених – он был мне симпатичен. Хороший мальчик, мы бы с ним поладили. Не более того.
Девушка взяла Винсента за руку и крепко обхватила ее пальцами, так, будто боялась, что он сейчас уйдет. Пальцы были длинными, удивительно белыми, с ухоженными ногтями вытянутой формы и мягкими подушечками.
– Тебе все это, наверное, представляется чрезвычайно порочным? – Она пристально посмотрела Винсенту в глаза. – Ты – не из тех, кто был бы готов играть по таким правилам. Но, как я уже говорила, я родилась и воспитывалась в реалиях светской жизни. С ее спецификой и ее порочностью.
– Пока ничего порочного не вижу, – отозвался Винсент, откидывая голову назад. Высвобождать руку из захвата ее пальцев он и не думал. – И почему ты решила, что я такой невинный? Я тоже много лет варился в котле светской жизни.
– Не знаю. – Селина улыбнулась и потерлась щекой о его плечо. – Но это бросается в глаза. Хотя насчет лекардийского посла ты, конечно, врешь. Но это не важно. Я хорошо чувствую людей. Ты из тех, которые остаются светлыми даже в том случае, если судьба делает из них профессиональных воров или наемных убийц.
– Могу тебя порадовать: я не профессиональный вор и не наемный убийца, – заверил Винсент.
«Хотя черт его разберет, – подумалось ему. – Может, наемный убийца – это не так уж и далеко от истины?»
– Я знаю, – рассмеялась Селина, ласково погладив его по голове. Винсент перехватил ее руку и поднес к губам. – Что ж, я рада, что ты меня не осуждаешь. Хотя любому другому просто сказала бы, что это не его дело.
– Что было потом? – спросил Винсент, не спеша выпускать ее пальцы. Они действительно были удивительно мягкие.
– Потом Рамиро нанес мне визит. – Селина перевела взгляд на окно. Ветер по-прежнему бился в него изо всех сил, словно враг, рвущийся в осажденную крепость. Но комната пока успешно держала осаду. – Был очень любезен, галантен,
Винсент мрачно молчал, припоминая, как они впервые повстречались с Рейесом. Действительно, какой король стал бы так по-простому, можно сказать, по-свойски общаться с Охотниками?..
– Ну вот, – продолжала Селина, – а между делом, по ходу разговора проскользнул намек, что моего дядю тоже подозревают в заговоре против короны. И если подозрения подтвердятся, его придется заключить в крепость. Сколь бы он, Рамиро, об этом ни сожалел. Ну а затем еще один намек, совсем тонкий, на то, что и с моей ролью в заговоре тоже не все ясно.
– Ублюдок, – сплюнул Винсент.
– Вовсе нет, – возразила Селина. – Король. Просто король.
– Не все короли ублюдки, – возразил Воин.
– Разве? – улыбнулась девушка. – Неужели в Лекардии дело обстоит иначе?
Она лукаво прищурилась.
– Прости. Продолжай, – попросил Винсент.
Хотя все уже и было ясно, он хотел дослушать эту историю до конца.
– А что там продолжать? – фыркнула Селина. – Ясное дело, Рейес получил мой положительный ответ. Видишь ли, у меня очень близкие отношения с дядей, хоть он и пропадал подолгу во всевозможных военных кампаниях. Он был генералом. Сейчас вышел в отставку. Но для него попасть в тюрьму… Знаешь, тут дело даже не в годах, хотя здоровье у него неидеальное. А вот позора он не вынесет. Для него эта тема намного более болезненная, чем для большинства людей из моей семьи, да и вообще из нашего круга. Ну и потом, будем говорить откровенно. Мне и самой вовсе не улыбалась перспектива попасть в крепость, а затем и на эшафот. Так что своими принципами и предпочтениями пришлось поступиться, – закончила она.
– Я вытащу тебя отсюда, – решительно заявил Винсент.
Селина невесело засмеялась.
– Именно поэтому я не хотела приближать тебя к себе, – пояснила она. – В том числе и поэтому. Я знала, что эта история тебе не понравится и, возможно, ты захочешь что-нибудь предпринять. Поверь, предпринимать здесь ровным счетом нечего. Ты только подставишь себя под удар. А меня потащат на трибуну, чтобы показать, как тебе отрубают голову. А легче никому не станет.
Она высвободилась из объятий Винсента и села напротив, внимательно глядя ему в глаза.
– Так что пообещай мне, что будешь очень осторожен и не станешь делать глупостей.
Сейчас ее тон был предельно серьезным.
Винсент согласно кивнул.
– Я не так глуп, как тебе, возможно, кажется, – заверил он. – И соблюдать осторожность умею. Хоть и не слишком это люблю, тут ты права. Совершать глупости я не собираюсь. И тем не менее я вытащу тебя отсюда. Найду способ вытащить.
Селина улыбнулась и, видимо, сочтя, что такие слова достойны благодарности, поцеловала его в губы. А Винсент понял: не поверила. Не то чтобы не поверила в его искренность; просто считает, что никаких шансов на выполнение его обещания нет. Из ловушек вроде той, в какую она попала, не выбираются.