Охотники на тъёрнов
Шрифт:
Да, по-хорошему к происходящему следовало отнестись серьезнее. Но я все это время поступала серьезно и ответственно в том, что касалось развития моих отношений с Ирвином, и мне наконец осточертело. Я хотела в кои-то веки жить, не задумываясь о последствиях.
Я сама легла на кровать и предоставила Ирвину возможность беспрепятственно снять с меня одежду. И погрузилась в другую реальность. Ту, где мороз пробегает по коже, а спустя мгновение к щекам приливает жар. Где губы изгибаются не то в улыбке, не то в гримасе боли. Где глаза закрываются не для того, чтобы отгородиться от происходящего, а наоборот, чтобы ничего не пропустить.
Я запрокинула голову,
Когда Ирвин, снова поцеловав меня в губы, лег на спину рядом, я перевернулась на бок и уткнулась ему в плечо. Сейчас мне хотелось только одного – чтобы он оставался рядом. Чтобы я могла вот так же лежать, чувствуя его тепло, его силу и его поддержку. Мне так плохо было одной, так неуютно и так страшно. Мне казалось, что весь мир от меня отвернулся. «Просто оставайся здесь со мной рядом, мне больше ничего от тебя не нужно. Просто не уходи».
Но он ушел. Я было задремала, но проснулась от того, что он встал с кровати. Сквозь опущенные ресницы я наблюдала за тем, как он одевается – спокойно, быстро, по-деловому, хоть и стараясь при этом двигаться тихо. Бросил короткий взгляд на свое отражение в зеркале и вышел за дверь.
Я спряталась под одеялом с головой, чувствуя, как румянец покрывает щеки. Спокойно. Не надо делать поспешных выводов. Мало ли почему он ушел. У него могут быть дела.
Но уговаривать себя не имело смысла. Я отлично понимала, что никаких дел на ночь глядя у Ирвина нет. Он ушел потому, что не могло быть по-другому. Потому что у него не было никаких причин оставаться. Он получил все, что хотел. Потому что я повела себя как круглая дура. И, что самое обидное, сама прекрасно это понимала.
Я свернулась под одеялом калачиком, обхватила руками колени, сжалась в комок. Завтра он снова придет за очередной подпиткой. Скорее всего. А послезавтра – за еще одной подпиткой, куда более серьезной. В сущности, сегодняшний вечер – это для него так, развлечение. Игра кошки с мышью. Но мышь – та хотя бы пытается спастись, а я… Что же теперь делать-то? Как себя вести? Как быть дальше? Создательница, мне ведь не с кем даже поговорить! Не с кем посоветоваться, не говоря уж о том, что не у кого попросить помощи. Куда пропали Винсент, Дилан, Джен? Где они все?
На глаза навернулись слезы. Я зажмурилась, силясь их остановить. Слезами горю не поможешь. А чем поможешь, будем разбираться завтра.
Наутро я еще лежала в постели, когда в комнату вошла Эмилия. Бойко пожелав мне доброго утра, она поставила на столик поднос с завтраком, а затем раздвинула гардины. Я откинула одеяло и встала с кровати, поймав на себе быстрый взгляд служанки. Этот взгляд был далеко не последним. Умывшись и приступив к завтраку, я успела не один раз заметить плохо скрываемую улыбку у нее на лице. Я внутренне подобралась, чувствуя, как на щеках снова начинает играть румянец. В конце-то концов, почему я так дергаюсь? С каких пор для меня стало иметь значение, что болтают слуги? Конечно, весть о том, что хозяин и арестантка провели время наедине, с ходу облетела дом. Конечно, ни о чем другом здесь сегодня не сплетничают. И ясное дело, что слуги отождествляют себя со своим хозяином и соответственно весьма довольны ситуацией…
Рука дрогнула, и ложка со звоном упала на пол. Я наклонилась, чтобы ее поднять, но Эмилия успела первой. Ложку мне не вернула, заменила на
– Вам что-нибудь еще нужно, леди Стелла? – спросила Эмилия.
– Нет, спасибо, – ответила я.
По ее лицу снова пробежала эта чертова улыбка. Еще немного – и я чем-нибудь в нее запущу.
– Мой муж едет сегодня на ярмарку, – как ни в чем не бывало продолжила служанка. – Может быть, вам нужно что-нибудь купить?
Муж Эмилии тоже служил в этом доме.
– Нет, не нужно, – холодно откликнулась я.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Уходить она не спешила, будто хотела чем-то со мной поделиться. И снова эта улыбка…
Я с громким стуком поставила чашку на блюдце.
– Эмилия, – резко произнесла я, – если вы хотите что-то мне сказать, то, будьте добры, говорите.
Служанка огляделась, будто боялась, что нас кто-нибудь услышит, и заговорщицки склонилась к моему уху.
– Вообще-то я не должна вам этого передавать, – охотно шепнула она, – но, уходя на службу, сэр Торендо распорядился вести себя с вами так, как если бы вы были хозяйкой этого дома.
– Что?!
Даже не знаю, почему я это сказала – от удивления или из-за желания услышать ее слова еще раз. Эмилия меня долго ждать не заставила.
– Сказал обращаться с вами как с хозяйкой, – с удовольствием повторила она. – И позволю себе добавить: ни с одной женщиной подобных приказаний до сих пор не поступало.
Подмигнув мне, она отошла к кровати и принялась взбивать подушки. Я почувствовала, как губы растягиваются в глупой улыбке. Стоп. Погоди, не торопись. Радоваться тебе нечего, слишком уж все непонятно. Вчера он лег со мной в постель, по сути между делом. Зашел после ужина. Долго оставаться не стал. Ушел, ничего не сказав. Да, если вдуматься, он ведь даже рубашку свою в процессе не снял! Поленился полноценно раздеться… А теперь вдруг – хозяйка дома? Если бы Ирвин намекнул на подобное лично мне, можно было бы решить, что он просто морочит мне голову. Но слугам?
У меня резко заболела голова, и я приложила руку ко лбу. Почему все так сложно? До сих пор все всегда бывало просто. Вот тъёрн, это враг. Вот интересный мужчина, с ним можно хорошо провести время, а в перспективе, возможно, построить нечто большее… До большего, впрочем, так и не доходило. А тут… Купальня, поренья, дракон, его приговор, мой арест. Я просто окончательно запуталась и теперь даже не знала, как реагировать на последнюю новость.
– Эмилия… – Я повернулась к служанке, которая расстилала на кровати покрывало. – А вы с мужем давно работаете у сэра Торендо?
– Смотря как посмотреть, – откликнулась она. – Сэр Торендо нанял нас года четыре назад. Даже немного больше, – подумав, уточнила она. – Четыре с половиной. Но сам он раньше в Истендо не жил, служил в другой части страны, а здесь появлялся лишь изредка. Сюда же переехал, когда получил место во дворце, полгода назад.
Я кивнула, благодаря за ответ, и, снова повернувшись к столу, задумчиво взяла в руку чашку с чаем. То же самое бывало и с другими тъёрнами. Их биография начинается приблизительно четыре с половиной года назад. Пять лет назад они проникли в наш мир, затем плюс-минус полгода на базовую адаптацию. Нет, вымышленная биография, конечно, бывает гораздо длиннее, но вот если начнешь проверять факты… Расспрашивать знакомых. Общаться с людьми, которые знакомы с предполагаемым тъёрном лично. Тут-то и выясняется, что хоть что-то сказать с уверенностью можно только про этот относительно короткий период. А все, что до того, – мутно и недоказуемо.