Охотники за каучуком
Шрифт:
И, поскольку Диого недоверчиво покачал головой, дипломат сухо осведомился:
— Вам нужны доказательства? Могу подробно рассказать, чем вы занимались последний год, особенно три последних месяца, наиболее значительных для вашей жизни и… полных событий. Только к чему воспоминания? Хочу лишь заверить, что мы достаточно информированы о том, как вы, мягко выражаясь, препарировали своего предшественника, как саблей и штыком утверждали свою власть; как приютили беглых каторжников и решили их проблемы… скажем, хирургическим путем; как по вашей воле бесследно исчезают пароходы. Но, в конце концов, какое нам до всего этого дело! Разве цель
— Так что же вам нужно? Не для того же, в самом деле, чтоб рассказать мою биографию, вы явились в район озер, в самое сердце Спорных Земель, куда по доброй воле не забредал ни один белый…
— Не забредал, потому что ни за кем из них не стояло, как за мной, правительство, которое не допустит неподобающего отношения к своему представителю. Я продолжаю. Ваши планы, дорогой мой, не лишены, разумеется, ни оригинальности, ни величия. Может быть, они и до вас приходили кому-то в голову, но позвольте признать, что никто лучше вас не годится для их претворения в жизнь. Далеко не каждому по силам заселить эту не принадлежащую никому территорию, дать ей конституцию, объявить независимой, заставить соседние державы признать ее. Тем более что на пути возникнут огромные, непреодолимые препятствия.
— Препятствиями меня не запугаешь, уж вам-то, знающему непонятно откуда обо мне все, должно быть это известно.
— Следовательно, пропев вам дифирамбы [155] , я могу теперь приступить к рассмотрению возможных осложнений. Вы одиноки, можете собрать не более шестисот воинов.
— Не пройдет и двух лет, у меня будет армия в шесть тысяч.
— Шесть тысяч бразильских дезертиров, которые немногого стоят, и французских ссыльных, не стоящих вовсе ничего.
155
Дифирамб — хвалебное слово; петь дифирамбы — безудержно хвалить кого-либо.
— Я сумею с ними справиться.
— Подвергаясь постоянно смертельному риску?
— К этому я привык.
— Будь по-вашему. Но здесь не обойтись без денег.
— Скоро я стану богат, — проговорил Диого, загадочно улыбнувшись.
— Буду рад… А дальше что? На какую державу вы сможете опереться? Кто окажет вам покровительство? Кто признает официально?
— Там видно будет. Сейчас главное — выжить.
— Но вы же не существуете! Ваша будущая республика — дом без стен, ненакрытый стол, рама без картины!
— Знаю, черт возьми! Только что я могу поделать? Может, вы знаете, господин полномочный представитель?
— Я-то? Возможно. Например, я мог бы вам пообещать благожелательный нейтралитет Бразилии.
— Это и в самом деле кое-что.
— …Нейтралитет, который позволил бы вам получить официальную поддержку для организации эмиграционного коридора [156] со стороны губернатора провинции Пара.
— Правда?
— Вы сомневаетесь?..
— Простите!
156
Эмиграционный коридор — особо оговариваемый правительствами двух (или более) стран маршрут перемещения лиц, въезжающих в одну из этих стран в качестве
— …И который дал бы вам возможность вести легальную торговлю с названной провинцией.
— Это было бы просто спасением.
— Безусловно.
— Только что вы потребуете взамен? Может, что-то немыслимое?
— Нет.
— А все-таки?
— Взамен от вас потребуется неукоснительная поддержка исключительно — подчеркиваю, исключительно! — бразильского влияния.
— Это можно, к французам я симпатии не испытываю.
— Во всем и всегда ссылаться лишь на правительство его величества.
— Обещаю.
— И в свое время обратиться к Бразилии с просьбой о протекторате.
— Все?
— Разве еще лояльно относиться к личности и имуществу белых поселенцев, обосновавшихся на Спорных Землях или собирающихся тут устроиться.
— Это в моих собственных интересах.
— …Однако вы не всегда их соблюдали, — закончил поучительно парламентер.
Последние слова неожиданно вызвали настоящую бурю, пробудив в Диого прежнюю подозрительность.
Вождь внезапно побледнел, безобразное лицо его перекосилось, глаза налились кровью. Он вскочил и закричал сдавленным от гнева голосом:
— Так вот в чем тайна вашего визита! А я-то, как ничтожный идиот, целых полчаса слушал пустые бредни. Признавайтесь, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, вы явились ко мне, чтоб силой или хитростью вырвать пленников?
— Отнюдь, — все так же бесстрастно проговорил гость.
— Не надейтесь, дружочек! Эти пленники для меня — раз уж вам все равно все известно — надежда на будущее… Выкуп за них — основа моего состояния, стены того самого дома, пища на столе, картина в раме. Скорей уж я разнесу вам голову, чем уступлю их… понятно? Терять мне нечего, наказания я не страшусь.
— Не стоит ничего разносить, лучше послушайте. Вам не хватает хладнокровия, любезный. А трезвая голова — главное для будущего главы государства. Захоти я силой вырвать у вас госпожу Робен с детьми и трех французов, пассажиров «Симона Боливара», мне не стоило оставлять две с половиной сотни экипажа на корвете, доставившем нас в Арагуари. Я бы явился не с десятью индейцами, а с двумя десантными ротами.
— Тогда все пленники по моему приказу были бы задушены.
— А ваша деревня сметена с лица земли, мужчины расстреляны, женщины с детьми перевезены в Макапу. Вас же самого я приказал бы изрезать на мелкие кусочки и поджарить на вертеле. Так что успокойтесь и не пытайтесь мне внушить, что вы умней или сильней, чем есть на самом деле. Тем более что я желаю вам только добра. Садитесь, безумец, и слушайте.
Диого, чей пыл охладел от ледяного спокойствия собеседника, напуганный к тому же присутствием военного корабля в Арагуари, продолжая недовольно бурчать, рухнул на сиденье.
— А вот вам свидетельство моей доброй воли. Меня уполномочили передать в полное ваше распоряжение кругленькую сумму, равную приблизительно тому выкупу, который вы надеялись выручить за заложников.
— Миллион?..
— Что-то вроде этого.
— Наличными?
— Наличными! Признаюсь, это средства из… секретных фондов и предназначены, чтоб просто поддержать вас, помочь выкарабкаться, на условиях, изложенных мной выше. Думаю, теперь вы не станете возражать, если в частном порядке я попрошу передать мне пленных. Господин Робен от этого только выиграет, а вы ничего не потеряете.