Охотники за мифами

Голден Кристофер

Потрясая в воздухе королевским мечом и сжимая в левой руке ножны, Оливер кинулся на помощь Голубой Сойке и Кицунэ. Они все еще оставались в доме, несмотря на разгоравшийся пожар.

— Дом горит! — кричал он. — Надо выбираться!

Кицунэ ничего не ответила. В лисьем обличье она была подвижнее, чем кирата, и, сражаясь, умело атаковала их в самые уязвимые места: пах, горло, сухожилия на ногах.

В глазах Голубой Сойки плясало безумие. Он улыбнулся Оливеру.

— Мы стараемся!

Зимний человек всегда чувствовал настоящую

бурю. Не похожую на те, которые создавал сам. Нет, эта буря была вызвана самой природой. Мир перевернулся вверх дном, и небеса рассвирепели. Джек Фрост, предвестник первого снега, умел вызывать вьюгу и даже творить ее, но ненадолго. Он не мог бы создать ничего похожего на яростный ураган, бушевавший сейчас над островом Канна. И увести эту бурю прочь он не мог. Он мог лишь оседлать ураган и хоть немного укротить его.

В прошлый раз Сокольничий застал его врасплох.

Но это не повторится.

По дороге, что разделяла пустую церковь и заброшенный магазин, сквозь снег и ветер мчались кирата, окружая горящий дом. Их было не менее десяти, не считая тех, что уже ворвались внутрь. Вдруг с небес налетела черная тень; подхватив когтями одного из тигролюдей, дракон разорвал его надвое: голова, плечи и передние лапы оказались в одной руке, а нижняя часть туловища — в другой. Алая кровь хлынула на снег, плавя его, точно кипяток. Среди бушующих ветров Гонг-Гонг чувствовал себя как дома. Он метал молнии, от которых таяли сугробы и чернела земля. Один кирата бросился под укрытие веранды магазина…

Но тигры подождут. Фрост нацелился на другую добычу. Он огляделся по сторонам, взглянул на небо и заметил среди туч движущуюся тень. Сперва ему почудилось, что летит Гонг-Гонг, но для дракона тень была маловата, и Фрост понял: это тот самый Охотник. Его несостоявшийся убийца.

Огненный меч Сокольничего пламенел на фоне затянутого бураном неба, словно луч маяка. Один из кирата, рыча, помчался на Фроста, и тут же Сокольничий с душераздирающим клекотом спикировал вниз. Кирата сделал бросок, на лету выпуская когти…

Фрост растворился среди снежного урагана, превратившись в ничто — вернее, распавшись на гонимые летящим ветром снежинки. Но на этот раз он был сосредоточен. Ощущая бурю вокруг, Фрост сделал то, ради чего появился на свет: стал повелителем метели. Память зимнего человека наполняли образы Юки-Онны. Они так же танцевали вдвоем посреди бурана, сливаясь в единое целое.

В его ледяном сердце вспыхнул огонь ненависти.

Сокольничий парил на потоках ветра, но Фрост украл у него этот ветер и обратил против своего соперника. Снег, лед и ветер, из которых и состоял Фрост, схватили Сокольничего железной хваткой, хваткой бури. Завертели. От леденящего вихря тот стал задыхаться. Град бил ему в глаза, а ветер так хлестал, что крылья не могли удержать его в воздухе. Фросту безумно хотелось пронзить толстую шкуру Охотника насквозь своими когтями, заморозить в жилах всю кровь.

Но сначала врагу придется испытать боль.

Фрост

был повсюду. Зимний человек окружил Сокольничего со всех сторон, а пока тот пытался сопротивляться, призвал всю силу бури и швырнул Охотника на землю.

Слой снега едва смягчил удар о замерзшую землю, и Сокольничий пронзительно закричал. Снег зашипел под огненным мечом, и от него во все стороны потекли ручьи талого снега.

Охотник стал подниматься на ноги.

С присущей ему легкостью Фрост быстро извлек из воздуха необходимую влагу и снова изваял свою фигуру из снега и льда. Сокольничий встал, пошатнулся. Одно из крыльев обвисло, вероятно, сломавшись.

Зимний человек улыбнулся.

— Ты коварен, Охотник. Однажды тебе удалось меня ранить. Но тот успех сделал тебя слишком наглым. Тебе не удастся застать меня врасплох, пока я помню, как твой колдовской клинок чуть не унес мою жизнь.

В ответ Сокольничий лишь опять пронзительно вскрикнул и расправил крылья, но взлететь не смог. Он сделал несколько шагов по снегу, подняв свой горящий меч. Сзади к нему подошли двое кирата и, прикрывая Сокольничего с флангов, вместе с ним двинулись на Фроста.

С неба ударила молния, расколов каменную стену, которой был отмечен путь к дому Кёнига. Один из кирата рухнул замертво. Второй испуганно глянул наверх и попятился. Сокольничий снова закричал и, воздев клинок, на лезвии которого потрескивали падающие снежинки, накинулся на Фроста.

Зимний человек упал на колени, вонзил пальцы в снег, подняв на врага полный ненависти взгляд. Он весь содрогался от напряжения, от бурлящей внутри его тела Зимы. А потом нанес удар. Прямо из земли вырвались ледяные пики — твердые, как камень, и острые, как кромка бритвы, — разом пронзив правую ногу, левый бок, грудь и оба крыла Сокольничего.

Испустив последний крик, Сокольничий обмяк и выронил меч. Пламя мигнуло и погасло, на лезвии нарос лед. По льдистым сталагмитам, что пронзили Сокольничего, распяв его тело над землей, заструилась кровь. Но Охотник все еще дергался, открывая и закрывая клюв, не в силах воплем излить свою боль. Глаза по-прежнему горели злобой.

Оглянувшись, Фрост убедился, что поблизости нет кирата. Весь дом был уже охвачен огнем, и оттуда один за другим, на ходу сражаясь с тигролюдьми, выбежали его товарищи. Но пока зимнего человека интересовал только Сокольничий.

— Я постарался не слишком повредить твои жизненно важные органы, — сказал Фрост, наклонив голову, чтобы получше рассмотреть предсмертные конвульсии Охотника. — Если я сейчас уйду, умирать ты будешь несколько часов. Ты так устроен, что даже потеря крови убьет тебя не сразу. Агония будет долгой. Но у меня есть способ избавить тебя от мук. Если я заморожу твою кровь, ты умрешь мгновенно. Но сначала ты должен сказать мне, кто тебя послал. Кто приказал Охотникам убивать Приграничных?

Ответом был лишь слабый крик, вырвавшийся из клюва Сокольничего.