Охотники за мифами
Шрифт:
Оливер сунул руки в карманы пальто. Его била дрожь.
— Как Роанок.
— Что-то в этом роде, — ответил Голубая Сойка, обернувшись в другую сторону. Его взгляд блуждал по заснеженному небу — вероятно, в поисках Гонг-Гонга или Фроста.
Оливер тоже рассматривал небо. Он прекрасно понимал, что двое Приграничных, не умеющие маскироваться под людей, должны оставаться вне поля зрения; но их отсутствие все равно беспокоило его.
Они шли по деревне. Слева показалось что-то вроде парка, хотя знак утверждал, что это кладбище викингов. Однако из-под снежного одеяла почти не виднелись древние
Остров был очень лесистым — даже посреди селения росли деревья. Возле компании могучих дубов, возвышавшихся в обнимку с рябинами — зима раздела деревья до последней веточки, — торчал из земли массивный кельтский крест, похожий на кладбищенское надгробие. На перекладине виднелись зазубрины, да и сам крест был очень древний и истертый. Но ничто вокруг не говорило о том, что это именно могильный крест. Или какой-нибудь еще. Просто знак старины, напоминание об иных временах, оставшееся посреди обезлюдевшего поселения.
— Оливер! — окликнула Кицунэ.
Он поднял голову и увидел, что она указывает на дом неподалеку от креста. В некоторых окнах горел свет — наверное, от электрогенератора. Когда Оливер вместе с Сойкой и Кицунэ направился к дому (думая по дороге, какое странное зрелище они будут представлять для его обитателей), он увидел темный силуэт Гонг-Гонга, спикировавшего с небес прямо на отороченный белым край печной трубы. И немного успокоился.
— Фрост, — прошептал он, обращаясь к снегопаду, — ты здесь?
В ответ лишь скрипнул под ботинками снег.
— Он здесь, — заверил Оливера Голубая Сойка. — Я же сказал, он сейчас слегка не в себе. Давай-ка лучше искать твоего профессора. Катер не будет ждать вечно.
Оливер кивнул и еще раз кинул взгляд на Гонг-Гонга, а потом решительно подошел к дому и заколотил в дверь. Ожидая ответа, смахнул снег с головы и плеч, отряхнул пальто. Спутники встали рядом.
Стучать вторично ему не пришлось. Дверная ручка скрипнула, и дверь открылась. За ней стояла женщина лет шестидесяти. Вероятно, когда-то она была настоящей красавицей. С возрастом черты ее лица загрубели, но Оливер не сомневался, что так было не всегда. Женщина улыбнулась пришельцам. Оливер был очарован. Он приготовился быстро объяснить причину их появления на острове; но хозяйку, казалось, совсем не встревожило появление троих незнакомцев на пороге ее дома — в самый разгар декабрьского шторма, да к тому же на богом забытом островке.
— Не самая подходящая погода для морской прогулки, я бы сказала.
Оливер все больше поддавался ее обаянию.
— Вы правы, мэм. И времени у нас мало, потому что шторм, говорят, усилится. Капитан Монкриф хочет вернуться на Большую землю к ленчу, и…
— А, понятно. Значит, это Барклай вас привез. Дело-то, думается, не в шторме. Он больше боится пропустить ленч, — усмехнулась женщина. — Ладно, ладно. Чем вам помочь? Вряд ли вы проделали такой путь, чтобы взглянуть на могилы викингов. И на паломников не похожи — приезжали тут одни такие ребята в сентябре.
Кицунэ откинула капюшон. Пожилая женщина моргнула и пристально вгляделась в нее, словно завороженная нефритовыми глазами. А возможно, что-то заметила в лице женщины-лисы. Потому что затем хозяйка дома внимательнее присмотрелась к Голубой Сойке, и выражение ее лица стало задумчиво-серьезным.
— Мы
Женщина задумчиво кивнула и снова перевела взгляд на Голубую Сойку.
— В твоих глазах озорство, сынок.
— И в ваших тоже, матушка.
Большинство женщин могло оскорбить такое обращение. Тех, кто не знает, что в некоторых индейских племенах старушек в знак уважения зовут матерью. Но непонятная женщина лишь кивнула, словно ответ Сойки подтвердил какие-то ее глубокие подозрения.
— Сразу за пресвитерианской церковью, вон в той стороне. Надо обойти большой дом с красивой верандой — там когда-то был магазин, очень давно. Идите вдоль каменной стены, по тропинке. Конечно, из-за снега тропинки вы не увидите, но держитесь стены и придете прямехонько к маленькой, симпатичной калитке. В теплое время года у профессора чудесный сад. Это его калиточка и есть. Домик стоит в саду.
Оливер не стал спрашивать, дома ли профессор. Где еще ему сейчас быть? Они поблагодарили женщину и двинулись в путь. Та смотрела им вслед, пока ее дом не затерялся в метели. Оливер подумал, что, возможно, она стояла в дверях и после того, как они скрылись из виду.
Им не удалось отличить пресвитерианскую церковь от двух других, к каким бы конфессиям те ни относились когда-то. Но не узнать бывший магазин с «красивой верандой» оказалось невозможно. Не считая церквей и здания, некогда служившего пабом или гостиницей — а ныне пустовавшего, как и множество других строений на острове, — это был единственный более-менее внушительный по размерам дом. Каменная кладка стены напоминала межи, которые в прежние времена определяли границы земельных участков. Стену покрывал снег, но полностью замести ее, конечно, не мог. Они последовали вдоль стены по тропинке, подразумевавшейся под сугробами, — той самой, что упоминала женщина, — и наконец действительно обнаружили калитку. Изящную белую дверцу из штакетника, выглядевшую удивительно неуместно на фоне столь неприветливого пейзажа.
Оливер подумал, что летом, когда в саду цветут цветы, и калитка, и ограда вокруг профессорских владений должны казаться более подходящими и даже привлекательными.
Он помедлил перед калиткой.
— Чего ты ждешь? — осведомился Голубая Сойка.
Оливер взглянул на него. Веселые глаза обманщика непривычно потемнели от нетерпения.
Но Кицунэ, кажется, поняла причину нерешительности Оливера. Она толкнула калитку и повернулась к нему:
— По крайней мере, ты получишь ответ. Даже если он окажется не тем, на какой ты надеешься.
Кивнув, он последовал за ней, и все трое вошли в калитку. У двери дома оба Приграничных посмотрели на него выжидающе. В воздухе над их головами послышалось шипение, и, глянув наверх, Оливер увидел Гонг-Гонга. Дракон плавно спускался на землю, по-змеиному извиваясь на ветру. В полете он выглядел тоньше, но, приземлившись, оказался точно таким же, каким Оливер впервые увидел его. Снег уже не избегал его, как раньше, но вспышки молний в глазах Гонг-Гонга были достаточно горячи, чтобы снежинки таяли, едва попадая на морду дракона.