Охотники за наследством
Шрифт:
– А четырехзвездочные и трехзвездочные есть?
Вопрос заставил удивиться и меня, и Лю-Диму, который только снова угукнул в ответ.
– Давайте туда поедем, – ласково попросила Алиса, зачем-то махнув рукой Мише и товарищам.
Услышав такое, Лю-Дима вопросительно посмотрел на меня.
– Алис, почему в трешку, а? Ты себе представляешь, что это будет в джунглях? – спросила я как можно спокойнее.
– Потому что в трешке нас никто не будет искать, – отчеканила она громко, забираясь в джип.
– Так давай здесь палатку разобьем, в чем
Гостиница, к которой мы подъехали через полчаса, оказалась на первый взгляд не такой ужасной, как рисовало воображение, но про бунгало с собственными бассейном можно было забыть. Лю-Дима быстро зарегистрировал на свое имя два соседних номера – один для нас с Алисой, второй для себя. Разыскать нас теперь было немного сложнее – пришлось бы объезжать все местные отели и давать наше описание.
Тем временем банда поддержки во главе с Мишей отчалила в неизвестном направлении. Поднявшись по лестнице на третий этаж, мы прошли к своим номерам. Наши новенькие чемоданы уже стояли у входа, а Лю-Дима, похоже, обходился вообще без вещей.
– Обед в девять, встлетимся там, – сказал он и скрылся в комнате.
– Что это? – спросила Алиса, споткнувшись о валик из полотенца, подоткнутого под дверь.
– Пока не знаю, но лучше сделать, как было. Думаю, это придумано, чтобы насекомые не забирались.
– Насекомые? Какие насекомые? – похолодев, переспросила она.
– В джунглях есть насекомые, и их тут очень много. Особенно много в трех– и четырехзвездочных отелях, – крикнула я, прячась в душ.
Как потом выяснилось, это было правдой. Когда мы вышли на ужин, коридор, где включили лампы, представлял собой бушующий инсектарий, а ползающие по рыхлому потолку бледно-желтые ящерицы явно не справлялись с таким объемом работы. Оставалось только прикрывать лицо рукой, чтобы никакой мерзавец не залетел в глаз, пока мы спускались по открытой всем ветрам лестнице.
Лю-Дима уже ждал нас за широким деревянным столом. Остальных сопровождающих не было, скорее всего, они действительно уехали. Я огляделась. Вдоль стены тянулись несколько рядов с закусками, горячим и десертами, хотя ресторан выглядел полупустым и темным. Здесь едва можно было разглядеть, что накладываешь себе в тарелку, а лица собеседников сильнее освещала декоративная свечка на столе, чем верхний свет. Заговорившись о чем-то с Лю-Димой, Алису мы не уберегли – она успела положить в рот похожий на шампиньон грибок и, что еще хуже, проглотить его. После этого лицо ее мгновенно приобрело бордовый оттенок, а руки начали судорожно хватать воздух. Не помогал ни апельсиновый сок, ни белый рис, ложку которого Лю-Дима упрямо пытался засунуть ей в рот.
– У меня прям желудок горит, – пожаловалась она, как только смогла говорить.
Я в это время еще раз проинспектировала остальные блюда: большую часть из них можно было смело выбрасывать. Рис, ананас и десерт сомнений не вызывали, но филе белой рыбы оставалось
– Ланкийская кухня одна из самых острых в мире, – сказала я наконец.
– Да, но днем, когда обедали, так остро не было, – напомнила она.
– Это я вам специально поплосил, чтобы и не солили, – отозвался Лю-Дима, с удовольствием поглощавший все, в том числе и грибочки, которые так обожгли Алису.
Зато теперь стало понятно, почему еда в Коломбо была такой пресной.
– Ладно, обойдемся как-нибудь рисом и фруктами. Остальное не для нашего пищевода, хотя вон у них даже маленькие дети это едят.
– Ты сегодня испугалась мангусту? – спросил Лю-Дима Алису.
– Нет, змею, которую кушает мангуст, – ответила я вместо нее. Говорить о том, что Алису напугала губка для обуви, пожалуй, не стоило. – Дима, а правда, что под водой рядом со Шри-Ланкой есть алмазная гора шириной в пятьсот метров?
Лю-Дима приподнял голову от тарелки и как будто прислушался.
– Ну, гора под водой, про которую никто не знает – пояснила я.
– На юге лядом есть остлов, про котолый никто не знает, – после недолгой паузы ответил он.
– А почему о нем никто не знает?
– Потому что никто не видит.
– Алмазный остров?
Лю-Дима еще раз прислушался к вопросу.
– Нет, не ювелилный, – отрезал он и снова принялся за еду.
На этом разговор о сокровищах закончился, и уже через пять минут мы, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по номерам. Там нас ждал еще один сюрприз: едва Алиса приоткрыла занавески, то сразу вскрикнула от неожиданности. Тень, которую я поначалу приняла за статую, оказалась ланкийским макаком, чьих сородичей мы видели у храмов Полоннарувы. Макак прочно обосновался на перилах и с интересом заглядывал внутрь. Решив прекратить представление, я плотно задернула штору.
– Да что же это такое! – в ту же секунду крикнула Алиса, показывая на стену.
Прямо над ее кроватью сидел премерзкий коричневый таракан размером с ладонь. Решив не ждать помощи от ресепшен, я вышла в коридор и тихо постучала в соседнюю дверь. Лю-Дима еще не успел лечь спать и держал в руках маленькую книжку в темной обложке.
Как я уже успела заметить, старик отличался завидной понятливостью. Не говоря ни слова, он сразу прошел к нам комнату, и тем не менее вид таракана его удивил. Внимательно посмотрев на нас, он взял со столика два листа бумаги и, аккуратно скинув насекомое в импровизированный конверт, подошел к балкону. Подав мне знак выключить в комнате свет, что было очень предусмотрительно, иначе нас в ту же секунду атаковали бы полчища этих самых тараканов, он слегка приоткрыл балконную дверь и выкинул непрошеного гостя наружу. Затем откланялся, за что-то извинился и так же тихо ушел в свою комнату. Самое странное, макак не только не убежал, но, слегка приоткрыв рот, продолжал сидеть на перилах.