Охотники за пармезаном
Шрифт:
Взамен Даше купили роскошный одесский пентхаус за триста восемьдесят тысяч на улице вице-адмирала Азарова и остаток зачислили ей на банковский счёт. У продавца одесской квартиры Тихманский, как посредник, выторговал ещё три процента. Таким образом, чистая прибыль от сделки составила сто сорок тысяч восемьсот долларов. Арбеньев был в восхищении. Авторитет Тихманского в компании поднялся необыкновенно.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
После того, как Тихманский завладел Павловским театром, он задумался про обновление репертуара. Для нового театрального сезона он пригласил знаменитого декоратора и дизайнера костюмов Алекса Фиансэ. Тот часть жизни
У Фиансэ было квадратное лицо с большим узким ртом, похожее на почтовый ящик с прорезью, и набор очков в дорогих оправах на все случаи жизни. Он обожал расписанные звёздами и полумесяцами костюмы, в которых выглядел то ли фокусником из заштатного цирка, то ли звездочетом из детского фэнтези. Утверждал, что ведёт родословную от известного белого генерала и щедро одаривал окружающих эпитетами «быдло» и «маргиналы».
В своё время он быстро сделал себе карьеру на критике примадонны российской эстрады Анны Горлачевой.
– Жуткая причёска, – говорил он, капризно поджимая губы. – А идею балахона стырила у Демиса Руссоса. А эти мини? Как их можно надевать с ногами, как у слонопотама?
Вообще создавалось впечатление, что Фиансэ всех ныне живущих женщин ненавидит и презирает. Любил он только почивших в бозе звёзд. Имена Риты Хейворт, Вивьен Ли, Грейс Келли срывались с его уст, как прекрасные бабочки, и порхали вокруг. Главным хобби Фиансэ было коллекционирование старых платьев известных женщин. Он мог часами толковать о них с каким-то женственным восхищением, с манерным придыханием, и Тихманскому легко было представить, как он у себя дома зарывается лицом в эти тряпки и вдыхает нафталиновые ароматы.
Фиансэ успевал все: вести телевизионное шоу, радиопередачу, писать книги о моде и проводить мастер-классы для обеспеченных скучающих женщин на выезде. Все это он делал весело, легко и как-то очень поверхностно. Ведя за собой выводок поклонниц по тесным улочкам Стамбула, Венеции, Касабланки или Барселоны, Фиансэ сыпал фактами – а зачастую их просто придумывал – о жизни знаменитостей, которые здесь бывали. С подопечными он обращался грубо, саркастически, шпынял и издевался, но странным образом именно это их и привлекало.
– Эй, колхозница, – слышался в стамбульских переулках тонкий фальцет Фиансэ, – давай-ка, шевели задницей. Что ты сегодня на себя напялила? Это платье идёт тебе, как корове седло! В нем работать только в дешёвом борделе! Чтобы сегодня купила что-нибудь от Шанель и переодела!
И отмеченная острым языком маэстро избранница жмурилась, получив свою кратковременную порцию славы.
Когда маэстро уставал от мирской суеты, то скрывался на неделю от публики в своём скромном деревянном домике на глухой эстонской мызе. Здесь же хранились и его коллекции костюмов. По случайности он купил его у унылого неразговорчивого эстонца за три тысячи евро. Когда Фиансэ был в хорошем настроении, он называл этот скворечник «элитной недвижимостью в Европе», «усадьбой» и даже «поместьем». Когда был чем-то раздражён, то домик превращался в «мою скромную хибарку для меня и двух-трёх друзей».
***
– Эдуард Романович, – озабоченно сообщила секретарша, заглядывая к нему
– Какой турок? – обомлел Тихманский.
– Натуральный. В феске с кисточкой. По-русски, правда, хорошо говорит, почти без акцента.
Тихманский озадачился.
– Я вообще-то из Турции никого не жду. Но впустите.
Двери отворились, и в комнату вплыл сияющий редкозубой улыбкой Фиансэ в красной, усеченно-конической византийской шапочке и бархатном пиджаке, украшенном драгоценной рубиновой брошью в форме короны. В руке у него, словно пропеллер, вертелась трость со львиной головой.
– Твоя секретарша одевается как шалашовка, – безапелляционно заявил он с порога (он всегда и со всеми был на ты). – Алые туфли, карминное платье, багровая помада. Такое впечатление, что она сейчас залезет на столешницу танцевать. Вообще, ты знаешь, что все женщины делятся на три категории? Богатые глупые курицы, серые мыши и шалашовки, которые только и думают, как перейти из второй категории в первую. Поздравляю, тебе в секретарши такая и досталась. А знаешь, зачем она так одевается?
– Зачем?
– Хочет тебя подцепить!
– Да больно я ей нужен, – неуверенно сказал Тихманский. – У меня жена, ребёнок.
– А кому и когда это мешало? У вас в России (он так и сказал, будто и впрямь был родом из Турции) женщин шестьдесят процентов. А это означает что? Что каждая женщина – охотница. Ты вот сидишь тут, листаешь бумажки, а не знаешь, что на тебя уже расставлены капканы.
Тихманский поежился. Давно он не ощущал себя добычей.
– Вот подумай, чем ты плох? Не пьёшь. Не наркоман. Не гей. В тюрьме же не сидел?
– Да типун тебе на язык!
– Вот. Значит, входишь в десять процентов пригодных для размножения российских мужчин. И поверь, наличие таких мелких недостатков, как жена и ребёнок, совершенно блекнет на фоне твоих достоинств.
Он наконец соизволил обратить внимание на Тихманского.
– А кто вообще тебя одевает? Кто твой стилист?
– Сам Нестерович, – приосанился Тихманский.
– Фи! Это тот самый, что PESCHE SPORT? Да он профанирует моду, глумится над ней. Все, что он может – продавать втридорога криво сшитые в Индонезии коллекции, выдавая их за Италию. Счетовод от моды! Вот этот оливковый пиджак, эти лиловые брюки – зачем ты это нацепил? В таком наряде ты напоминаешь сицилийца-жиголо, который живёт с пожилой немкой для того, чтобы заполучить ее наследство! Такого директора никто не боится! Тебе бы пошли благородные тёмные френчи, застегнутые на все пуговицы, из дорогих материалов – альпака, кашемир, лама. Но ведь если тебя переодеть, пиши пропало. Наших мужчин нельзя переодевать – их сразу уводят из семьи молодые и дерзкие. Вот эта же секретарша тебя и уведёт. А ты посмотри на нее внимательно! Губы больше, чем у карпа, глаза круглее, чем у мопса… Но вот ноги у неё на удивление неплохие. Любые сапоги пойдут. Ты знаешь, ведь обычно у русских женщин ноги одутловатые от неправильного питания. Конечно, ты можешь с ней просто пофлиртовать или даже переспать, это ни к чему не обязывает…
– Да не нужна она мне! – рассердился Тихманский. – Что ты мне ее навязываешь?
– Я то же самое хотел тебе сказать! – обрадовался Фиансэ. – Не нужна она тебе. А кстати, знаешь, как можно рассмешить девушку?
– Ну, как? – устало спросил Тихманский.
– Скажи ей: «А вы знаете, что сейчас пост? Ничего мясного в рот нельзя!» Это такая сексуальная шутка, девушкам нравится.
И Фиансэ захихикал в рукав. Тихманский схватился за голову и тихонько застонал. Но Фиансэ было этим не смутить.