Охотники за сказками
Шрифт:
— Выскакивай на берег! Берись за топоры! — молодцом-удальцом покрикивает Ленька.
Нашли мы делянку, сучьев в ней — завал. А у нас у всех такое настроение вдруг явилось — только дела подавай.
В одной сказке, помнится, богатырь реки очищал, стволы и коряги со дна выволакивал, а мы втроем дали себе задачу делянку очистить. Сами валежник рубим, вершинник стаскиваем и ровняем в ряды, сами хворост в высокие кучи укладываем. Недавнюю тоскливую песенку Ленька Зинцов на новую, веселую заменил:
— Сам топор вот так
Под бодрый настрой и у нас с Павкой дело веселее спорится.
— Про топор у тебя хорошо получается. А почему, Леня, еще про долото? Долота у нас нет.
— Потому, Пава, — с той же любезностью отвечает Ленька, — что я это стихотворение не писал. А у нас и под «долото» не плохо дело идет. Точно?!
— Точно, — с радостью признается Павка.
Ох, и поработали крепко мы в этот день! До вечера на делянке двадцать пять куч хвороста нагрузили. Устали здорово. И Ленька, хотя и пытался скрыть усталость, все-таки под вечер про топор с долотом не так звонко, как в начале работы, пел.
При обратной переправе новая неожиданность. Вода, которую мы немножко хватили кормой, оказалась вычерпанной. На дне ботника лежала баночка, а под тагуном зажата записка. В ней значилось:
«Выражаю благодарность за работу. Лодырю тоже».
Тут хочешь смейся, хочешь плачь: стережет нас кто-то, да и только, по пятам за нами ходит. Хорошо еще, беды не делает, добром обходится.
И главная досада — никак не можем мы обнаружить нашего преследователя.
Задумавшись, Зинцов долго сидел неподвижно на корме ботника, осматривая исподлобья лес, камыши над озером, ближние кусты ракитника. Потом медленно протянул руку, так же не спеша взял записку и положил ее в карман, где лежало первое таинственное послание.
— Придет время — поквитаемся, — выговорил он. Потом, словно отбрасывая раздумья, тряхнул головой. — Ну-ка, Пава, ударим веслами подружнее.
И повел ботник через озеро.
Русалка Светлого ручья
Дед Савел и Костя Беленький трижды приносили в этот день к сторожке широкие деревянные круги.
Не толсты они, по ободу всего вершок, а возьмешь на плечо — книзу крепко гнут. Тяжела такая ноша для дедушки. Вытряхнув ее из мешка, дед Савел подолгу сидит на скамейке возле сторожки, спину распрямляет. Только о своей усталости дедушка помалкивает, больше за Костю беспокоится.
— Отдохни, — скажет, — немножко, я один схожу.
— Я-то не устал, — ответит Костя. — Тебе труднее. Так поговорят они между собой и снова вместе отправляются.
На следующее утро все четверо вышли на помощь старому леснику.
Появился дедушка на крыльце сторожки, а мы уже наготове— ждем его. Пилу взяли, пустой мешок каждый себе через плечо перебросил. Стоим, что называется, в полном снаряжении. «Давай работы!»
— Вот это армия! — сказал дедушка. — А ну-ка,
Построились.
Дед Савел и говорит:
— Сегодня в вашем распоряжении два подпуска, четыре жерлицы и три удочки. Лопату, червей копать, в клетушке сами найдете. А мне в провожатые одного хватит.
Объяснил так дедушка и не по-командирски командует:
— Кто добровольно от рыбалки отказывается и хочет со мной в лесу скучать — шаг вперед!
Мы все шагнули.
Дед Савел снова растолковал, что в провожатые ему одного человека вполне достаточно, а другие пусть рыбалкой развлекаются, и еще раз повторил свою команду.
И снова мы всей шеренгой шагнули, вплотную к нему придвинулись.
— Что же это: неужели вы все скучать хотите?
— Все скучать! — ответили мы хором. Дедушка даже руками развел:
— Неужели, Квам, и ты скучать захотел?
— И я скучать.
— Хорошо… хорошо… Спокойненько! — попридерживает нашу горячность дедушка и предупреждает — Держитесь, соколики! Сами вызвались, сами на себя и пеняйте. Сейчас я вас в такую работу запрягу, что долго помнить будете… Может, передумали?.. На рыбалку останетесь?..
— С тобой пойдем!
— А рыбалка-то, гляньте-ка, какая будет, — смущает нас дедушка. — Солнышко краешком светло выходит. На воде не шумаркнет. Сейчас окуни в развед пошли, язи на песочке пасутся, лини скоро двинутся ватагами, начнут тростники потряхивать… Остаетесь? Со мной пойдете?.. Тогда слушайте…
И дед Савел отдает распоряжения:
— Павел, сумку картошки!.. Зинцов, топоры и котелок! Пилу сюда подавай! Квам, чашки-ложки готовь. Соли не забудь. Костя, прими пилу… Ну, работники, всех загрузил? А я, брат, с вами налегке пошагаю.
Приободрился, легонько тряхнул плечами, сунул за пояс свой маленький топорик — и марш мяконьким скорым шагом. И мы не отстаем. Рады, что после вчерашнего устатка сегодня с нами дедушке полегче будет. А уж мы-то постараемся, не дадим старому тяжелый груз носить. Вчетвером, будь здоров, выдюжим!
Работа оказалась хотя и не легкая, но интересная.
Дедушка нам только показывал:
— Этот пенек окоротить… И с этого кружок срезать.
— А зачем, дедушка, нужны эти круги? — не утерпел я с вопросом.
И хотя всегда на все вопросы нам дед Савел подробный ответ давал, а тут так сказал:
— Не спешите, соколики, вперед забегать. Срок наступит— все узнаете. А пока… пока давайте пилой работать.
До полудня пилили мы круги со свежих пней, в мешках на плечах носили или катком катили их до сторожки. По пути на делянках сучья в кучи собирали, порядок и чистоту в лесу наводили. А сторожку научились находить так быстро, словно она на большой дороге стоит.
Большой крюк сделали мы по лесу. Упарились в ходьбе и работе. Зато и отдых у нас был такой, которого не знает тот, кто не уставал.