Охотники за сновидениями. Рай
Шрифт:
Гости фестиваля разделялись на четыре мира: люди, горцы (они же – дивный народ), цверги и гоблины. Люди получали красные браслеты, дивные – синие, цверги – желтые, а гоблины – зеленые. Мы с Вороном взяли по синему браслету. У каждого мира – свой «стан», и мы собирались оказаться в одном, так было сподручнее и безопаснее.
Кроме браслета нужно было вытащить из большого ведьмовского котла листочек, на котором будет написано твое тайное имя на время фестиваля. Я вытащила листок с именем «Небесный дар» и осталась довольна: имя идеально подходило к моим сине-фиолетовым волосам. Ворон не захотел показывать, что попалось
Мы поспешили к стрельбищу.
Я стреляла хорошо, трижды попала, пусть не в самое яблочко, но в желтую зону. Мне стрельба из лука приносила много удовольствия. Я чувствовала, что еще немного, и буду мурчать как кошка. Ворон, который говорил мне, что мы не будем выделяться, все три раза попал в яблочко. Хвастун! Явно передо мной рисуется.
После стрельбы из лука ( Ворон-таки не победил) мы участвовали в соревновании по поиску ключей от четырех миров. Ключи, к слову, оказались деревянными, резными – очень красивыми.
А потом случилось то, чего я не ожидала: мы отправились на мастер-класс по средневековым танцам. Там, где я жила в двадцать втором веке, в круге Рай, никаких танцев не было. За год, который я провела здесь, я пыталась танцевать как все, что-то под музыку, но средневековые танцы – это слишком. Мне захотелось немедленно вырвать свою ладонь из ладони Ворона и убежать куда подальше. Но он негодующе на меня шикнул! Вот нахал, а где же галантное приглашение на танец?.
– Тебе может пригодиться, – сказал он и обезоруживающе улыбнулся.
– Только если я попаду еще на сто лет назад, – съязвила я.
Поначалу мы не танцевали ничего сложного. Участники, желающие танцевать, встали вокруг «Майского дерева» – березы, украшенной венком и лентами. Мы взялись за руки, и первый танцор в цепочке повел нас спиралью вокруг дерева, заставляя иногда в такт песне размыкать руки. Танцевать было неудобно, потому что на площадке под ногами оказался песок, который набивался в обувь.
После музыканты заиграли вальс. Ворон положил мне одну руку на талию, а другую взял в свою и слегка согнул их в локте, а затем притянул меня ближе к себе. Никаких вальсов я раньше тоже не танцевала и успела заметно занервничать, после того, как споткнулась на первых же квадратах. Ворон смотрел на меня выразительно черными глазами, но, несмотря на то, что он уверенно вел, мне это, особенно поначалу, не добавляло уверенности. Я нервничала все сильнее, мои ладони вспотели и стали липкими. Потом заиграла другая мелодия, и Ворон сказал мне, что это полька.
– Правая нога. Назад, вместе, назад. Назад, вместе, назад, – повторял он мне, словно мантру, пока я не усвоила эти простые шаги.
Конечно же, выучить за один, тем более, первый раз, топталочку, джиги, рилы и, напоследок, – кастарват, который стал для меня настоящим испытанием с его постоянными перепрыгиваниями, я не смогла. Но я на это и не надеялась. Теперь я хотя бы представляю, как все это выглядит в реальности.
А ещё я успела случайно столкнуться с каким-то парнем в маске. Из его кармана выпал листочек с его тайным именем. «Солнечное небо» – прочитала я, собираясь вернуть его владельцу сразу после танца. Но не смогла вновь найти парня в маске в толпе, поэтому положила листок к себе в сумку. Интересно, у них здесь все имена связаны с небом?
Ворону пришлось учить меня всему, чего не было в моем времени.
Редкостным открытием для меня стали ароматы и вкусы. Я раньше жила в «стерильном» мире, вкусов и ароматов там не существовало.
Единственной темой, которую мы с ним пока избегали, была любовь. Я читала о ней в книгах, и, благодаря этому поняла, что уже тогда, там в Раю, у меня возникли к Леону, самые, что ни на есть, настоящие чувства. Мне не хотелось, чтобы мой первый поцелуй случился с кем-то лишь из любопытства, и, несмотря на то, что сейчас Леона не было рядом, я все еще верила в то, что однажды мне удастся его найти. Я разберусь в этом новом сумасшедшем мире… И тогда, возможно, мы могли бы попробовать построить что-то вдвоем. Если и он, конечно, будет не против.
К выбору майских короля и королевы я заметно вымоталась, поэтому мы пошли бродить по средневековой ярмарке, на которой я купила три красивейших полумесяца из эпоксидной смолы. Когда мы проходили мимо таверны «Конунг» у меня призывно заурчал желудок. Мы провели на фестивале весь день. Уютный дворик таверны поприветствовал нас стихшим дождем и легким ветром. Оглядевшись вокруг, я действительно ощутила себя в средневековье. Не только благодаря архитектуре, но и потому, что в «Конунге» не было электричества от слова совсем. Только живой огонь. Много огня… И огромная, почти сказочная, печь.
Я взяла борщ, блины с мёдом и чай «Дар Бригитты». Мне хотелось получить как можно больше новых впечатлений, а, учитывая, что тут все даже ели из железных мисок, то я получу их сполна.
Когда мы сели за столик, Ворон взял мою руку в свою, слегка сжал ее, мягко улыбаясь посмотрел на меня, и спросил, готова ли я к дальнейшим приключениям. Если честно, я была удивлена тому, что в этот раз на исследования Сферы он решил отправиться со мной. Раньше я посещала такие места без него, он всегда был слишком занят в Лагере Охотников. Интересно, что изменилось сейчас?..
– А как переводится Сваргас, ты знаешь? – спросила я у Ворона.
– Солнечное небо. Кстати, говорят, что тот, кто вытаскивает из котла именно это тайное имя, получает тайный подарок.
Я кивнула, подумав о том, что хотела бы знать, какой тайный подарок получил тот парень, с которым я столкнулась во время танцев. Я бы с удовольствием побывала здесь еще раз, и попыталась стать майской королевой.
После ужина мы отправились на воистину сакральное действо – заплетание шеста. Народу в нем участвовало уже не так много, как в других мероприятиях, потому как нужно было строго соблюдать порядок плетения, чтобы получился нужный узор – количество лент было небольшим. Но нас с Вороном тоже взяли в круг и дали в руки по ленте. Ему – красную, а мне – голубую. Все вокруг улыбались, и я почувствовала внезапный прилив вдохновения. Завязывая ленты, мы шептали дереву заветные желания. У меня тоже было одно… Я шептала его мысленно, не отваживаясь произносить вслух.