Охотники за тенью
Шрифт:
– Предлагаю поговорить с ними в антракте, - сказал Ринат Веронике, Олегу и Юле, - и расставить все точки над и. А именно, мы сами по себе, вы сами по себе. Мы вас не трогаем, и вы нас не трогайте. Кто за, прошу поднять руки.
– Очень наивное предложение, - усмехнулся Олег, - во-первых, мы о них ничего не знаем, а они о нас знают многое. Во-вторых, насколько я могу судить, такие люди всегда идут до конца, и, в-третьих, им нужен я, а пострадать можете вы.
– Что-то я уже не хочу в театр - прошептала Ринату Вероника.
Тут раздался третий звонок.
– Конечно, мир устроен разумнее, чем, кажется. Еще немножко, дня два-три работы, и я пойму, как сделать всех людей счастливыми. Все будут счастливы, но не так, как я. (Леха посмотрел на принцессу) Я только здесь, вечерами, когда вы стоите на балконе, стал понимать, что могу быть счастлив, как ни один человек. Я знаю вас, вас нельзя не знать. Я понимаю вас, как понимаю хорошую погоду, луну, дорожку в горах. Ведь это так просто. (Принцесса посмотрела на Леху) Я не могу точно сказать, о чем вы думаете, но зато знаю точно, что мысли ваши обрадовали бы меня, как ваше лицо, ваши косы и ресницы. (Принцесса снова отвернулась от Лехи, и посмотрела в зал) Спасибо вам за все: за то, что вы выбирали себе этот дом, за то, что родились и живете тогда же, когда живу я. Что бы я стал делать, если бы вдруг не встретил вас! Страшно подумать!
– Вы говорите это наизусть?
Спросила Леху принцесса, резко повернувшись к нему.
– Я... я...
– Продолжайте.
– Вы заговорили со мной!
– Вы сами сочинили все это или заказали кому-нибудь?
– Простите, но голос ваш так поразил меня, что я ничего не понимаю.
– Вы довольно ловко увиливаете от прямого ответа. Пожалуй, вы сами сочинили то, что говорили мне. А может быть, и нет. Ну, хорошо, оставим это. Мне скучно сегодня. Как это у вас хватает терпения целый день сидеть в одной комнате? Это кабинет?
– Простите?
Первое волнение покинуло актеров. Спектакль стал смотреться на одном дыхании. И многочисленные знакомые, и родственники начинающих артистов с удовольствием стали следить за разворачивающемся действием. Однако Олег Твердов совершенно перестал следить за действием на сцене. Его занимали абсолютно другие мысли:
– А почему собственно мы должны их бояться. Нужно как можно жестче дать им отпор, даже пусть мы и проиграем, зато навсегда отобьем им желание связываться с нами. Не убьют же они нас, в конце концов. В антракте я подойду и поговорю с Шуриком тет-а-тет.
Решил про
– Давай отойдем и поговорим, - предложил Олег ему.
– Давай, - согласился глава ордена "Воздаяния".
Ребята вышли на улицу.
– В той школе, где я учился, - первым начал разговор Шурик, - предложение выйти поговорить обычно заканчивалось банальным мордобоем. Надеюсь, наш разговор не будет столь банален?
Олег проигнорировал вопрос и начал с самого главного.
– У меня сложилось стойкое ощущение, что вы меня преследуете?
– Оно ложно.
– Зачем вы сегодня приперлись на спектакль?
– Приобщаемся к прекрасному.
– Вас не устраивают профессиональные театры?
– В них нет души.
– Я никогда не буду с вами в одной команде. И оставьте моих друзей в покое.
– Я никого из твоих друзей не трогал и не собираюсь. То, что было между Аленой и Алексеем, это их личное дело. Алексей ведь свободен, я прав? Он талантливый артист, Алена запросто могла им увлечься. Логично? Быть же в нашей команде я никогда не предлагал, я предлагал совместное обучение. А это не одно и то же. Какие еще будут вопросы? Не хочется опаздывать на второе отделение. Спектакль на самом деле хорош.
– Зачем тебе власть над всем миром?
Наивный вопрос оппонента заставил рассмеяться главу ордена, однако снова пояснил свои намерения:
– Как сказал Архимед, дайте мне точку опоры и я переверну весь мир. Этот мир порочен, он заслужил участь быть перевернутым. А я и мои друзья - это точка опоры. Я ясно выражаюсь?
– Природа не терпит насилия, - сказал Олег, как будущий историк, - мир переворотами улучшить нельзя.
– Да не собираюсь я его вертеть, я его чуть, чуть буду подправлять, каждому в этом мире должно доставаться свое, по его уму, мыслям и совести, - после этих слов Шурик развернулся и пошел в зал.
Олег умом понимал, что некоторые вещи в суждениях этого Наполеона ему близки, но насколько он искренен, что будут стоить все эти высокопарные слова, когда этот длинный и худой очкарик дорвется до власти. Для него люди - расходный человеческий материал. Не верю я в его искренность, - подумал Олег, и тоже пошел в зрительный зал. Между тем спектакль уже продолжался.
Второе отделение Олег так же смотрел невнимательно. Мысли его путались.
– На самом деле, возможно у меня расшатались нервы. И на фоне этого у меня просто разыгралась мания преследования. Что я на них взъелся.
Тем временем спектакль катился к своему финалу. На сцене стоял в белых брюках и белой рубашке Леха Коньков, над ним возвышалась в черных брюках и в черной рубашке артист игравший его тень.
– Ну, как твои дела, Христиан-Теодор?
– Мои дела плохи, Теодор-Христиан.
Ответил тени Леха.
– Чем же они плохи?
– Я очутился вдруг в полном одиночестве.
– А что же твои друзья?
– Им наклеветали на меня.
– А где же та девушка, которую ты любил?