Охоту на суженого ведьма объявляет открытой
Шрифт:
Подойдя к зеркалу, провела несколько раз расчёской по волосам. И встретила взгляд страшных глаз своего отражения.
Забросив расчёску нервным движением в сторону, снова посмотрела, более внимательно. Вот что текила проклятущая с людьми делает! Я была готова ко всему: к головной боли (присутствует), изжоге (вроде бы обошлось), жажде (куда без неё!), "вертолётам" (прошло, наконец-то). Но то, что моя орехового цвета радужка выцветет и станет тусклой бледно-голубой… А белки глаз приобретут жёлтый оттенок… Опять отраву подсунули! Ну, Плюгавенький!
Потом вспомнила, что адвокат дал мне очки, когда я только выпила
Выйдя в коридор, чтобы Эсмеральда объяснила, долго ли эта ерунда будет с моими глазами продолжаться, сообразила, что далеко они с адвокатом меня не уносили – рядом с лестницей, ведущий на жилой этаж, было что-то вроде комнаты для прислуги, там они меня и положили. Могли бы и поднатужиться, доставить на второй этаж в хозяйскую спальню, раз я теперь графиня!
Пошатавшись по замку, с трудом, на одной интуиции, обнаружила кухню. Вот кто придумал, что к месту для готовки еды обязательно нужно пробираться через длиннющий коридор? Можно скончаться от голода, но так и не дойти до вожделенного холодильника.
Для кухни решили не мелочиться и выделить огромный зал, где просто терялись многочисленные столы, шкафчики и плиты. Одно из двух: или графиня Керсти хотела открыть в замке ресторан, или была без ума от кухонных принадлежностей. Но Эсмеральды здесь не было. Жажда снова требовательно напомнила о себе, но я уже заметила на столе кувшин с апельсиновым соком, и с наслаждением присосалась к нему, не утруждая себя поисками стакана. Всё равно никто не видит. Можно и посвинствовать.
– Графиня, – шокированно протянул знакомый баритон, и я поперхнулась от неожиданности, – а вам знакомо такое выражение: 'Положение обязывает'? Хотя бы к соблюдению внешних приличий.
Ну вот. А я так вчера старалась его потерять! Кому понадобилось забирать этого маленького провокатора со скамейки? Демонстративно снова отхлебнув из кувшина, поставила его обратно. А, вот и пакостное колечко! Лежит на столешнице, такое безобидное на вид. Сразу в ярких красках вспомнила, что оно заставило меня вчера пережить.
– А здорово вчера пошалили, правда? – мечтательно заявило кольцо, и я осмотрелась в поисках укромного местечка, куда можно его засунуть. Да так, чтобы на этот раз никто не нашёл и не притащил обратно. Но, тут же, вспомнила о своей новой проблеме, с которой пока не разобралась.
– Что с моими глазами? – требовательно спросила я, – почему они такие жуткие? Если это снова твои проделки, то закопаю, да так, чтобы никто никогда не нашёл!
– А почему сразу я виновато оказалось? – тут же возмутилось кольцо в ответ, – вот ты мне вчера рубин поцарапала. Я ведь не жалуюсь! Между прочим, отличный камушек был. А ты взяла и испортила.
– Плевать мне на твой рубин, – оторопело сказала я, не ожидав подобных обвинений, – что с глазами? Это ведь пройдёт, правда?
– Ну разумеется, пройдёт, – успокаивающим
Утро стремительно приближалось к отметке 'очень плохое, лучше бы я сегодня не просыпалась'. К моему похмелью прибавилось ещё и проклятье.
– И когда я успела схлопотать ещё и это?!
– Когда родилась… не, даже ещё раньше. Фредерика поцапалась с Кристианом лет двести назад. Вот тебя и наградили авансом.
– Ничего себе! И в чём оно заключается, если не секрет? Кристиан какой-то…
– Да какие у меня от тебя секреты. Всегда правду говорило.
Я так понимаю, время для того, чтобы 'отблагодарить' Тути по полной программе и от души ещё не пришло. Пришлось промолчать. К тому же, у кольца открылось настоящее словоизвержение, которое мне очень не хотелось прерывать. Поэтому просто нашла себе всё-таки чистый стакан в шкафчике, налила сок и слушала, нервно прихлёбывая спасительную жидкость.
– Значит, так. Был у Фредерики один воздыхатель, герцог Кристиан Симпле. Она в 1832 году в Англию на бальный сезон приехала, там и познакомились. Надо признать, несмотря на то, что ей тогда было уже сто лет, выглядела она с моей помощью очень даже неплохо, лет на тридцать пять. Потанцевала с ним пару раз, а он уже с предложением руки и сердца прибежал на следующий день. С фамильным кольцом и бриллиантовым колье. Фредерику его ливер не заинтересовал, хилая конечность тоже не впечатлила. Цацок и без этого было навалом. Ну и послала его лесом. Причём не сильно деликатничала при этом. Кто ж знал, что Кристиан тоже в некотором роде колдун? Причём обидчивый? Он и проклял. Со злости не забыл упомянуть и её потомков, которые займут место графини Керсти после неё. Вот прямо так и сказал. А после неё, сама понимаешь, только ты есть. Ну а саму леди-динамо обрёк на вечное одиночество. И правда, потом у неё ни с кем так и не склеилось. А ведь сначала не поверила, смеялась над идиотом… лет тридцать.
– Ну и причём здесь мои глаза?! – не выдержала я, и налила третий по счёту стакан сока. Головная боль потихоньку пропадала, за что я была ей крайне благодарна.
– Кристиан был романтик и поэт. Он трагично заявил, что, так как Фредерика – бессердечная, и душа у неё чернее некуда, то пусть и у её потомков душа больше не будет отражаться в глазах. Вот поэтому они у тебя сейчас…
– Мёртвые, – сама продолжила я, вспоминая страшное зрелище.
Глава 8
Да уж. Было, о чём погрустить! Вот только… чуть позже. Выпитый сок стал доставлять определённые неудобства. Причём такие, что даже проклятье временно отошло на второй план.
– Никуда не уходи, – сказала я, вскочив на ноги, – сейчас вернусь, и ты подробно расскажешь, что нужно сделать.
– Думаешь, очень смешно? – неслось мне обиженно в спину, – куда я уйду, у меня же ног нет!
Облюбованная мной накануне нужная комнатка была достаточно далеко от кухни, но искать новую я не рискнула, поэтому прямой наводкой мчалась по старому маршруту. Добравшись, наконец, до места назначения, с облегчением закрыла за собой дверь.
Всё, теперь можно жить дальше. Головная боль прошла, с 'неудобствами' тоже разобралась. Теперь нужно поскорее вернуть глаза в прежнее состояние и делать из этого дурдома ноги. И как можно скорее!